Любовь на сладкое - Алина Ланская (2020)

— Здесь шумно, если у тебя есть время, то давай прогуляемся по парку или посидим на веранде, если хочешь пообедать.

— Еда — это последнее, что меня сейчас интересует, — честно признаюсь. — А еще большой шанс нарваться на знакомых, а я не хочу ни на кого отвлекаться. Я…

— Я отвечу на все твои вопросы, Люба. Но позволь мне рассказать все с самого начала.

Я смотрю на мать моего любимого мужчины и понимаю, что речь пойдет не только о моем школьном дневнике.

— Вы знали, да? Что я люблю его еще со школы?

Она не торопится с ответом, мы лавируем между потоками людей, пробираясь к выходу. И, лишь оказавшись на залитой солнцем улице, Мадина Бухтиярова начинает говорить.

— Я совершенно случайно оказалась дома, что-то на работе случилось, и я пришла очень рано. И первое, что услышала, — это голос Эли, она с кем-то разговаривала по телефону и хвасталась, что расправилась с какой-то девочкой и все тайны этой самой девочки скоро узнает вся школа. Я сама была подростком, и далеко не идеальным, но то, что я тогда услышала, не улучшило мое к ней отношение. Эля испугалась, увидев меня, пролепетала, что Марат вот-вот придет, а потом, не дожидаясь его, рванула из дома, сказав, что на улице его подождет. Она часто у нас бывала, это меня не удивило, а вот то, что Марат с ней не остался… Впрочем, это неважно. Эля так торопилась, что все содержимое ее рюкзака разлетелось по коридору, учебники, тетради…

— И… мой дневник? — спросила я, хотя уже догадалась, какой будет ответ. — Вы его прочитали?

— Прочитала. — Мадина кивнула. — Прости меня за это. Удержаться было сложно — в нем столько любви, пронзительной, первой и самой настоящей. Я такую давно не видела, Люба. А когда я поняла, что ты пишешь про моего сына… Это был шок, я так хотела показать твой дневник Марату, чтобы он, наконец, увидел, что его отношения с Элиной… но это было недопустимо. Я, конечно, не имела права рассказывать, а Марат… он был без ума от своей девушки… В конце парка есть уютная беседка, если она свободна, мы можем там посидеть. У тебя есть время?

— Сколько угодно.

— Извини, что я только сейчас его возвращаю… Я собиралась его отдать, не знала только, как лучше это сделать. Но тогда Эля попала в больницу, у нас дома такое творилось… Все мысли были о Марате, о том, что будет дальше. Они хотели пожениться, как ты знаешь, мы были против и чуть не потеряли сына.

— Понятно, что вам было не до моего дневника. — Я пожала плечами. — Элина говорила, вы хотели для Марата более традиционную, что ли, девушку.

Мадина рассмеялась.

— На самом деле это для моего мужа родители искали более покладистую невесту, чем я. А мы очень современные люди с Тимуром и никогда не были сторонниками традиционного уклада. Но наши отношения стали причиной его разрыва с семьей на некоторое время. Национальность или семья Эли нас никогда не интересовали, у нее было и остается очень эгоистичное отношение к Марату, но да, по-своему она его любила. Прости, я снова отвлеклась.

— Мне было важно это услышать.

— Спасибо. Я почти смирилась с выбором сына, но иногда вспоминала твой дневник. Правда, искать и возвращать тебе его уже не хотела. Я думала, что такая яркая любовь, не питаемая взаимностью, уже давно исчезла и ты увлеклась другим мальчиком, с лучшим зрением, чем мой сын. И напоминание тебе о дневнике будет неуместным и очень нетактичным. Но и избавиться я от него не могла. Потом я узнала, что ты уехала из города, что твои родители развелись… Отношения Марата с Элиной превратились в какое-то болото, из которого они не могли выбраться…

Она замолчала, задумалась, медленно шла по аккуратной тропинке парка и, казалось, перестала замечать меня. Она знала, все это время знала… Я представила себе, что бы было, если бы она все-таки вернула мне мой дневник тогда…

— Но я никогда не переставала любить Марата! Никогда! У меня не было ни с кем серьезных отношений!