Это про меня - Ася Оболенская

Но он не давал парню права выставлять меня на посмешище еще и перед незнакомым человеком!

Видимо, из-за таких выводов, настроение вновь поползло вниз. Вернулись тоска и разочарование, а когда женщина, сделавшая укол, вышла из кабинета, к ним добавилась еще и стыдливость.

– Извини, я перенервничала, – проговорила, подойдя к Яну, который теперь не обращал на меня абсолютно никакого внимания, что-то сосредоточенно записывая.

– Здесь таблетки, – он протянул листок, проигнорировав мою последнюю фразу. – Ну и, естественно, больше не пользуйся этим лосьоном.

– Кремом, – обиженно пробурчала я, ожидая какой-нибудь шутки от парня, однако и эта реплика осталась без ответа.

– Давай еще раз гляну, а потом позвоню Максиму Геннадьевичу.

Ян поднялся со своего места и подошел ко мне, вновь занявшись изучением кожи.

– Скоро будешь как новенькая, – все же улыбнулся он, отпустив мои руки.

– Спасибо, – тихо проговорив, подняла взгляд и только в этот момент осознала, насколько близко стоял парень.

Ни о каком личном пространстве даже не шло речи. То мизерное расстояние, которое оставалось между нами во время осмотра, сейчас стало не на шутку смущать, однако, остолбенев от неловкости, я так и не смогла пошевелиться, словно приросла к полу.

– Больше не экспериментируй с косметикой, – весело продолжил Ян, который также не сдвинулся с места.

– Не буду, – улыбнулась в ответ и даже подняла ладошку, словно принося клятву.

Почему-то сейчас, даже несмотря на всю странность момента, настроение все-таки решило выбраться из ямы, словно укол каким-то волшебным образом начал действовать не только на аллерген, но и на мое внутреннее состояние.

А может, дело было и вовсе не в уколе.

Ян открыл рот, чтобы сказать еще что-то, но в этот момент за моей спиной распахнулась дверь, и в следующую секунду раздался идеальный голос Никиты Станиславовича:

– Тук-тук.

Я резко обернулась, не забыв отойти от Яна на приличное расстояние.

– Как ты, Стеша?

– Доктору виднее, – проговорила бодро, но посмотреть на самого доктора не решилась.

– Все в порядке, ничего серьезного, – ровно ответил Ян.

– Вот и отлично, – улыбнувшись, заключил начальник. – Едем?

– Едем, – кивнув, подхватила сумочку и, не оборачиваясь, направилась к выходу.

– Стеш! – Ян окликнул уже в самых дверях, поэтому, чтобы окончательно не создать образ сумасшедшей со странностями в поведении, пришлось обернуться. – Таблетки.

Я заметила листок в его руке, который умудрилась забыть, и мысленно прокляла себя.

Так и не сумев поднять взгляд, вернулась и забрала рецепт, после чего, пробормотав неразборчивую благодарность, вышла, стараясь не размышлять над тем, почему веду себя, как полная дура.

Никита усадил меня в машину, словно я являлась какой-то царской особой. Тут варианта было два – или он действительно проявлял заботу, или просто боялся, чтобы я не склеила ласты прямо в салоне его прекрасного дорогого автомобиля.

Всю дорогу до офиса начальник интересовался моим самочувствием, и я бы, наверное, уже давно начала умиляться такому положению дел, если бы не внутреннее отвратительное самочувствие. Все традиционно свалилось в одну кучу, начиная с аллергии и позора перед Никитой, заканчивая очередным появлением в жизни Яна. Мое дурацкое поведение, пожалуй, легко можно было объяснить чрезмерным волнением, но лучше от этого почему-то не становилось.

Достав зеркало, посмотрела на собственное отражение и вновь еле сдержалась, чтобы не всхлипнуть. При солнечном свете красные пятна на щеках выглядели абсолютно ужасающими, поэтому, тяжело вздохнув, захлопнула пудреницу и убрала назад в сумку.

– Да не переживай ты так, – подал голос Никита, припарковавшийся перед зданием, где находилось агентство. – Знаешь, пожалуй, сегодня можешь отдохнуть.