Наглец - Елена Сокол (2018)

Мужчина медленно поворачивается:

— О том, что все равно придется принять мои условия. Ты работаешь со мной и получаешь свою долю. Отказываешься, и все материалы по твоим последним похождениям отправляются в ментовку. Соответственно, — он безразлично пожимает плечами, — и твой братишка возвращается в детдом, откуда ты его с таким трудом вытащила. Так что, сама понимаешь, выбор у тебя невелик.

Воздух с шумом вырывается из моих ноздрей.

— И если ты вдруг подумала, что я блефую. — Пальцы Глеба пробегаются по рубашке, ловко загоняя пуговички в узкие петли. Он достает из чемодана какие-то бумаги и небрежно бросает мне. Опускаю глаза и вижу, что это снимки. Брюнетка, блондинка, рыжая — это все я. Вместе со своими последними жертвами. — Доказательства. — Констатирует он.

— Если нужно, и заявления от потерпевших будут. — Добавляет его дружище, улыбаясь.

— Что нужно делать? — Сдаюсь я, не чувствуя больше собственного тела.

— Сыграть. — Коротко отвечает Глеб.

— Себя, да. Я это уже слышала. Можно подробнее? — Выдыхаю устало.

Он неспешно надевает пиджак.

— Всё, как ты умеешь. — Прячет телефон в карман брюк и смотрит на мои сжатые в кулаки пальцы. — Просто вывести на эмоции. — Протягивает мне руку. — Майор приедет сюда через пару дней. Он планирует преумножить часть капитала, доставшегося ему от выгодного брака, на игре в покер. Наша задача — заманить в игру по своим правилам и забрать все, что у него есть.

— Я не могу. — Мои плечи опускаются.

— Можешь.

Они просто не понимают. А я не могу сказать это вслух. Сломаюсь, если увижу его. Поддамся, прогнусь, уступлю. Буду понимать, что он грязный, гадкий, мерзкий предатель, и все равно не смогу противостоять тому, чтобы не попробовать еще раз все то, что он со мной когда-то делал.

Захочет взять меня — возьмет. Грубо, нежно, больно — так как ему захочется. Возьмет. Захочет поцеловать — не смогу сопротивляться. Скажет, что любит — поверю. И снова пойду за ним. Поползу.

Только бы быть рядом, дышать его запахом, чувствовать жадные руки на своем теле и тонуть в настойчивых объятиях.

Как можно добровольно отказаться от того, кто был кровью в твоих венах? Как?

Никто не знает, что именно я чувствовала, когда уходила от него. Когда видела свое кровоточащее сердце на его вытянутой ладони, видела, как оно сжимается и разжимается уже вне моей груди, наблюдала, как оно падает на грязный пол к его ногам, как он безжалостно топчет его.

И убегала.

А ноги не слушались. Они, будто привязанные к нему, отказывались подчиняться. И душа стонала. И тело дико болело. И все мое существо кричало: «вернись, ты сдохнешь, ты же никто без него».

А я бежала прочь.

И сто тысяч раз жалела об этом потом, тихо мечтая хотя бы еще один раз увидеть его. Желая отдать даже жизнь за одно жалкое прикосновение. Да хотя бы за то, чтобы просто услышать его голос в трубке. Чувствовала себя не человеком — просто пустой оболочкой без сердца. И знала, что так хорошо, как в первый раз уже не будет никогда, и новая встреча не принесет ничего, кроме разрушения.

И снова ждала.

Ждала. Ждала. Ждала.

Надеялась…

Нет.

Единственный выход: не видеть больше никогда.

Чтобы не потерять себя снова.

Но, похоже, у них теперь на руках главный козырь — мой брат, и выхода нет: только согласиться и попытаться пройти через все это ради него.

— Пойдем. — Глеб тянет за руку, вынуждая подняться с кровати. Его ладонь большая и теплая, но и это неспособно привести меня сейчас в чувство. — Весь план по дороге, подготовительную часть начинаем уже завтра. А сейчас я отвезу вас с братом домой.

«Мне конец…»

— Эй, ты чего? — Сильные пальцы сжимаются, возвращая меня к реальности. — Да все в порядке с твоим братом, он здесь, с моими людьми. Или ты так увлеклась предстоящей работой, что замечталась?

«Ха… Если бы…»

Глеб