Наглец - Елена Сокол (2018)

Он играл на мне, как на арфе, заставляя изгибаться и задыхаться от стонов, а затем подтянул к себе, плотно прижал и резко вошел. Мы двигались в одном ритме, не видя лиц друг друга. Так медленно, так страстно. Я комкала простынь и задыхалась, а когда Вадик покусывал мою шею, прижималась к нему еще теснее. Потому что именно так мне хотелось: чтобы больно, чтобы нестерпимо, чтобы совсем на грани, когда уже не видно пути назад.

И с того дня мы стали совершенно неразлучны. Как чертовы Бонни и Клайд, как те влюбленные ублюдки. Только не убивали никого. Обманывали, да, разводили на бабки, кидали. Но, не опускаясь до чернухи.

А потом возвращались к себе в номер и трахались, как кролики. Высасывая друг из друга жизнь по ниточке. Потому что вместе жить получалось плохо, а врозь — вообще никак.

Через неделю после нашей первой ночи Вадим признался мне, что кроме машины у него ничего нет. Немного денег — но и те у нас кончились быстро. Мы снимали номера в разных отелях, пока не нашли подходящую по цене аренды клетушку в блочном доме, которая и стала нашим временным пристанищем.

Он обучил меня воровскому ремеслу. Как красиво отвлечь внимание и утащить кошелек из кармана прохожего, как поесть в ресторане так, чтобы не платить, как вскрывать замки и прочим рисковым трюкам. Через полгода я уже неплохо разбиралась в психологии жертвы, и легко понимала, если человек мне верит и готов обмануться.

Вадим обещал помочь мне забрать брата, но постоянно откладывал этот вопрос на потом — это единственное, что омрачало мне жизнь. Его мысли занимали крупные аферы, духу провернуть такую и возможностей пока не хватало, но он усиленно готовился. Я устала слышать, что скоро мы сорвем большой куш, и мы стали ссориться. Громко, больно и остервенело, а потом также мирились, что даже соседи стучали нам по батарее.

Мы могли сутками не выходить из квартиры. Лежали, курили, смотрели телевизор. Мечтали. Мы были очень близки, иногда даже казалось, что мы одной крови и сплетены навечно и очень туго нашими словами, клятвами, безудержным сексом и риском. Но я всегда знала, что Майор не может принадлежать кому-то одному — он, как песок, утекал сквозь пальцы, когда ему того хотелось.

Я постоянно боялась, что ему наскучит со мной. Никогда не могла полностью расслабиться, все ждала чего-то плохого — потому что знала его натуру. Едва не задыхалась, когда он куда-то пропадал. Знала, что такому, как он, ничего не стоит нагнуть любую понравившуюся телку без зазрения совести. А потом он вернется к чистенькой мне и будет снова клясться в любви и трахать бесконечно долго, пока не попрошу пощады. И будет продолжать издеваться, даже когда попрошу ее.

Не знаю, какая это стадия унижения или неуверенности, но я спешила, сделать ему минет, когда у меня начинались месячные. Боялась, что он не выдержит и пойдет к другой, чтобы удовлетворить свою похоть. Знала, что Вадим никогда не будет верен мне. Что придется делить его с воображаемыми и вполне реальными женщинами, которые сбегались к нему, стоило только поманить пальцем. Знала. Задыхалась от ревности. Но все равно не могла представить, что мы когда-нибудь расстанемся, и он перестанет быть моим.

Этот человек стал для меня семьей. Да чего уж там — целой вселенной. Но вряд ли бы кто это понял. Я была одинокой, потерянной девочкой, а он заменил мне отца. И друга, и мужа, и любовника заодно. Он был моим воздухом. Самым родным, самым любимым, единственным. Я смотрела на него преданной собакой, готова была умереть за него, душу отдать. И это были два самых счастливых и одновременно взрыво-мозго-выебывающих года в моей жизни.

Пока всё не кончилось.