Реальный мир - Нацуо Кирино (2015)

Разные люди по-разному воспринимают смерть других людей. Смерть матери Червяка уже почти все забыли. Смерть Кирарин вызывает у меня только глубокую грусть. Мне становится горько, когда думаю, что не смогу с ней больше увидеться, особенно когда вспоминаю, что она хорошо ко мне относилась и что с ней было интересно. Иногда я даже плачу…

Но с Тэраути все по-другому. Ее самоубийство нанесло мощнейший удар прямо в мое сердце, опустошило меня и привело в полное замешательство, от которого я не могу избавиться и по сей день. Эта опустошенность, похоже, превратила меня в человека, не способного мыслить рационально, из-за чего я часто ловлю на себе удивленные взгляды других людей и становлюсь объектом совершенно ненужного мне сочувствия.

– Как поживает Юдзан? – спросила Хару.

После похорон Тэраути Юдзан исчезла. Правда, однажды она позвонила из бара в Синдзюку и сообщила, что завела новую подругу и какое-то время, вероятно, не будет жить дома. Просила о ней не беспокоиться. Определенно она хочет залечить свою душевную рану с помощью новой любовницы. Это также означало, что Юдзан решилась жить открыто как лесбиянка. После похорон Тэраути стало ясно, что Юдзан обиделась из-за того, что предсмертное письмо Тэраути было адресовано только мне.

– Тоси, это правда, что Тэраути оставила прощальное письмо? – спросила она, подойдя ко мне сразу после похорон. На ней была юбка от школьной формы, которую она не привыкла носить и поэтому немного подтянула. Она выглядела расстроенной. Я знала, что Юдзан любила Тэраути и была глубоко уязвлена тем, что та с ней не попрощалась. Я не могла сказать неправду, иначе мне пришлось бы придумывать какую-нибудь правдоподобную историю, а для меня и так была обременительна тайна Тэраути, под тяжестью которой я могла в любой момент свалиться.

– Это правда, – сказала я, глядя на пол похоронного зала, который отражал яркий свет свисающей с потолка люстры. Похороны Кирарин были только для близких родственников, а похороны Тэраути проходили в недавно построенном траурном комплексе, и на них присутствовало много народу: родственники со стороны родителей, представители школы, одноклассники. Я подслушала, как одна старушка, похожая на дальнюю родственницу, прошипела что-то вроде того, что самоубийц обычно хоронят тайком, но я подумала, что эти похороны – очень в духе Тэраути. Неожиданный финал. Если бы Тэраути была здесь, то она, несомненно, сказала бы так и рассмеялась.

– И что она написала? – спросила Юдзан.

Я быстро рассказала основное содержание письма, как и матери Тэраути. Расстроенная Юдзан закусила губу:

– И обо мне она так ничего и не сказала?

– Она никого не упоминала. Писала только о своем характере.

– Тогда почему письмо было адресовано тебе, а не ее матери? – спросила Юдзан с озадаченным выражением лица.

– Не имею ни малейшего понятия. А разве кто-нибудь знал, что у нее в голове?

– Это верно, – только и сказала Юдзан и замолчала.

Я подумала, что, если бы была жива Кирарин, она бы так же прореагировала на смерть Тэраути.

– Ах, это просто невыносимо! Все покинули меня! – Юдзан кулаком вытерла слезы, как это делают мужчины.

«А я-то еще здесь», – хотела было сказать я, но не смогла. Юдзан и я находились на противоположных берегах реки, и прощальное письмо Тэраути разделяло нас…

– Я чувствую себя такой одинокой, – сказала я.

– Тоси, не говори так. У тебя есть семья, ты должна быть счастлива.

Мне показалось, что Юдзан еще дальше оттолкнула меня от себя. «Счастлива ли я?» – спросила я себя. Я, которой Тэраути доверила свое последнее послание. Она написала, что раскрыла мне потемки своей души, но не должна ли была она прежде, чем попрощаться со мной, показать также, кто я сама есть на самом деле?!

Я стояла с рассеянным видом, Юдзан похлопала меня по плечу: