Тысяча порезов - Энн Малком

От него пахло кожей и дорогим одеколоном. Мужчина был при деньгах. Я поняла это по его костюму, по его походке, по бутылке вина за пятьсот долларов, которую он выпил, сидя за столом. Машина за сто тысяч долларов, которая ждала у обочины вместе с водителем, меня тоже не удивила.

Тяжесть его присутствия в замкнутом пространстве — вот что меня удивило. Я боялась его. Этот страх был подобен плащу, он накрывал, давил на меня, превращал мои конечности в свинец.

Что-то инстинктивное внутри меня подсказывало, что это опасный человек. Я поняла это в ту секунду, когда мои глаза встретились с его в ресторане. Но разве не поэтому я здесь?

Я боялась его, но все же попала с ним в это замкнутое пространство, понятия не имея, куда иду, не активировав приложение на своем телефоне, которое было подключено к телефону моей лучшей подруги и отслеживало мое местоположение всякий раз, когда куда-нибудь отправлялась с мужчиной. С другой стороны, этим приложением не пользовались уже много лет. Но я сохранила его. Тот факт, что я была в этой машине, сказал мне все.

Тонкая струйка пота стекала по моей спине, даже несмотря на дуновение кондиционера.

Прошло пять минут, прежде чем он прикоснулся ко мне. Я считала, не видя, как мир движется вокруг нас, не обращая внимания на то, в каком направлении мы движемся. Мой взгляд был прикован к нему, скользил по каждому дюйму его профиля. Мне было все равно, насколько отчаянным это казалось. Время притворства ушло.

Шея у него была загорелая, крепкая, жилистая. Первая пуговица рубашки расстегнута, в вырезе виднелись темные волосы на груди. Мне до боли хотелось прикоснуться к нему. Густую щетину, покрывавшую его подбородок, нельзя было назвать бородой, но она была ухожена до совершенства, серебристо-белая, оттеняющая черные пряди. То же самое и с его волосами, немного длиннее на макушке, уложенные без особых усилий, с большим количеством седых прядей. Я не была в машине с каким-то молодым парнем, определенно не с кем-то моего возраста. Это был мужчина. Он отличался от всех, с кем я была близка раньше.

Его глаза были ледяными, лазурное море контрастировало с темными волосами и оливковой кожей. Радужки мерцали, посылая пламя в каждую клеточку моего тела. Мужчины смотрели на меня и раньше. Мужчины часто смотрели на меня. В разных стадиях раздевания. Я привыкла к мужскому взгляду. Привыкла к тому, что мои светлые волосы, длинные ноги, сиськи и лицо означали, что на меня стоит смотреть, потому что я была традиционно привлекательной.

Но никто не смотрел на меня так, как он.

Как будто действительно, черт возьми, видел меня.

Никто не видел меня раньше. Потому что я работала над этим. Старалась выглядеть обычно привлекательно. Совершенствуя глянцевую поверхность с помощью дорогой одежды и обуви. Будто я была одной из многих красивых, поверхностных женщин в этом городе. Будто внутри меня нет ничего темного и голодного. А лишь это было правдой.

Он знал это.

Неизвестно как, но я это поняла.

Мужчина занимал весь салон машины, его ноги были длинными и мощными. Теперь, когда очутилась с ним в замкнутом пространстве, он казался намного больше, чем я сначала подумала.

Я была миниатюрной по сравнению с ним. Всего метр семьдесят, и упорно трудилась, чтобы всегда быть в своем весе. Не потому, что заботилась о невозможных стандартах красоты, которые патриархальное общество навязывало женщинам, а потому, что мне нужно было контролировать все в своем образе.

Мне чертовски нравилась разница в размерах между нами. Как легко он смог бы подчинить меня. Доминировать надо мной.

Мои трусики уже промокли насквозь от одной только мысли, а бедра раздвинулись в приглашении.

Я знала, что он видел это. Знала, что он чувствовал, как я хотела, как чертовски жаждала его. Но мужчина выжидал. Чтобы свести меня с ума. Чтобы послать сообщение: он все контролирует.