Тысяча порезов - Энн Малком

— Я не религиозный человек, — продолжил Кристиан, почти дотянувшись до последней пуговицы внизу. — Но верю в святость брака. Верю в клятвы, которые мы даем. А я человек собственнический. Но я знаю тебя. Как бы сильно ты это ненавидела. Знаю, чего ты хочешь. И я склонен дать тебе это. Один раз. Чтобы показать — я готов отказаться от самой своей природы ради тебя. Потому что в этот день, в день нашей свадьбы, я хочу, чтобы у тебя было все, что ты хочешь.

Он расстегнул последнюю пуговицу, и мое платье упало на пол.

Я стояла на каблуках и в белом корсете, в комплекте с подвязками и чулками. Корсет, о котором шла речь, был полностью сделан из кружева, и мои твердые, пульсирующие соски были выставлены на обозрение Феликсу.

Выражение его лица почти не изменилось, но я уловила то, как вспыхнули его глаза. Его руки, сжатые в кулаки по бокам. Стиснутые челюсти были видны даже с другого конца комнаты.

Кристиан опустил губы на мою шею, а рукой скользнул между моих бедер и повел ее вверх. На мне не было трусиков, так что никакого барьера. Пальцами раздвинул складочки, нашел мой клитор, открывая меня Феликсу, восхищенно наблюдающему за мной.

Колени задрожали, и я издала стон, когда Кристиан умело исследовал меня.

— Я доверяю Феликсу свою жизнь, — пробормотал он. — Он единственный человек, которому я доверяю на этой земле. Поэтому он — единственный человек, которому я бы доверил тебя. Единственный мужчина, который будет прикасаться к тебе и дышать после этого. Кто будет знать, какова твоя киска на вкус, как твое влагалище сжимается вокруг члена.

Мое тело напряглось от его слов, от того, что он довел меня до кульминации на глазах у другого мужчины. Я впивалась ногтями в ладони, пока боролась с наслаждением. Это должно было быть неправильно. Это то, от чего я убегала до того, как встретила Кристиана.

— Ты многое мне дала, Сиенна. — Его слова были хриплыми, пальцы замерли. — Ты дала мне много частичек себя. И то, что ты не дала, я забрал. — Кристиан повел другой рукой вверх, нащупывая кружево, прикрывающее сосок, затем потянул за край вниз.

Я ахнула, когда он ущипнул чувствительную кожу, наблюдая, как Феликс медленно приближался как хищник.

— Есть еще одна последняя часть тебя, которую ты скрывала. — Кристиан слегка отодвинулся, отпуская меня, чтобы Феликс мог подойти.

Я застыла на месте, когда его руки заменили руки Кристиана. Он прижал меня к себе между ног, его пальцы двигались по моей киске. Мой вдох был резким, отчетливым, колени почти подогнулись. Я бы сдалась, если бы не Кристиан, его сильная и твердая грудь не прижималась к моей спине.

Мой жених держал меня, пока другой мужчина трахал пальцами.

Я не могла дышать. Не могла отвести глаз от Феликса, когда он стоял там, доводя меня до оргазма. Он мастерски работал пальцами, — единственное, что касалось меня. Тело оставалось в нескольких сантиметрах. Он был впереди меня, Кристиан — сзади. Я была зажата между двумя самыми опасными людьми в городе.

Я вскрикнула и откинула голову на плечо Кристиана, когда быстро наступил оргазм. Неожиданно. Жизнь менялась. Двое мужчин оставались неподвижными, пока я приходила в себя, ко мне возвращалось зрение. Тело содрогнулось, когда Феликс убрал от меня свои пальцы, отступил назад и положил их в рот, все это время глядя мне в глаза.

Я была не в состоянии думать, формулировать слова, когда он сбросил пиджак, ботинки, а затем начал расстегивать рубашку. Он раздевался. Я наслаждались видом его кожи. Бледный, испачканный татуировками. Обе его руки забиты, но торс полностью обнажен. За исключением шрамов, которые портили его стройное, мускулистое тело. Они различались по размеру и форме, свидетельствовали о его жестоком прошлом. О времени, когда люди пытались убить его. И потерпели неудачу.

Он расстегнул брюки, показывая четко очерченный пояс Адониса, темные волосы на лобке отчетливо выделялись на фоне бледной кожи.