Слёзы любви - Мира Майская

Очнулась я от боли, что раздирала моё тело. Попробовала подняться, но больно было опереться на руки, я ими защищалась когда меня били черенком ухвата. С трудом села, слёз не было, была только боль.

Долго сидела пытаясь прийти в себя, по стеночки тихо встала и медленным шагом направилась по сеням на выход, на крыльце села. Немного отдохнув, пошла в сторону леса, я не могу остаться, здесь меня или добьют, или всё равно выгонят.

О чем-то жалеть и оборачиваться я не стала, главное для меня сейчас было только желание выжить. Как дикий зверек, я лишь хотела скрыться от того, что причиняет мне боль.

Лес встретил меня тишиной и темнотой, медленно я шла в сторону ручья, но не дойдя обессиленно опустилась на траву, и склонив голову легла. Долго лежала, слёзы отчаянья текли по щекам, иногда я засыпала, иногда лежала с открытыми глазами, уперев их в небо.

Только когда вновь наступила сначала ночь, а потом уж и утро, я смогла доползти до ручья.

Умывшись, попив воды я смыла с рук и ног кровь, оставаться здесь я не решилась, боясь осуждения людей и новых побоев. Отчаявшись, я долго лежала под кустом ивы.

А потом решилась, мне нужно уйти подальше от селения, возможно я найду в лесу, какую-нибудь старую сторожку. Поднимаюсь и решаю пойти ниже по ручью, насколько смогу, приблизиться к Избор-озеру.

Чем дальше отхожу от знакомых мест, тем страшнее мне становится. Устроив привал, я развожу костер благо, что лето и солнце жаркое стоит высоко, нанизав на палочку грибы, я зажариваю их на огне. Как только наедаюсь, пью ключевую воду, черпаю ладошками из ручья.

Всмотревшись в ручей замечаю. что внутри камушки блестят на солнце. Поймав несколько из них, рассматриваю. А потом вновь опускаю в ручей, зачем мне камни и какой в них прок.

Три луны, я обитаю в лесу, каждый день всё дальше отходя от поселения, спускаясь по берегу ручья.

[1] Олпа — плащ снабженный только прорезями для рук, изготовлявшийся из волчьей и медвежьей шкуры, для походов.

[2]Биулфи — куртка с прикрывавшим шею воротником (надо полагать, из кожи), также служившие только для походов.

[3]Фалдонами — назывались плащи из меха или шерсти, которые накидывались на плечи.

[4] sponn — (пядь): расстояние от конца большого пальца до кончика среднего.

[5] Здесь говорится о первых плаваньях по известному пути " Из варяг в греки", так же он назывался Варя́жский путь или Восто́чный путь — водный (морской и речной) путь из Балтийского моря через Восточную Европу в Византию.

[6] Чудьское море — в те времена это было объединённое вместе Чудское и Псковское озера, бытует мнение части археологов и геодезистов, что это было одно большое озеро, в наше время осталась только большая протока. Название озеро связано с одним из близких к русичам племени финно-угров веси или эстов, которых русичи именовали обобщённо чудь.

[7] Хельмский залив — Финский залив

[8] Эйстрасальт- Балтийское море, река Алукса это древнее название реки Нарва.

[9] Для погребальной традиции викингов было типичным, сожжение тел на погребальном костре.

[10] Сьюунд (др. — сканд. sjaund) или погребальный эль

[11] В Хель попадали умершие от старости или от болезней.

Глава 8 Возвращение

Моя четырнадцатая осень, канун моего обряда совершенолетия. Поселение варягов.

В лесу время течёт медленно, потихоньку идут дни за днями.

Семь лун прошло, лето в этом году теплое, и его последние дни да ночи, такие же. Немного обвыкнув, смогла постирать свои рубахи, раны затянулись и я немного взбодрилась.

Я знала по осени должны вернуться воины во главе с конунгом, и с ними Эльриком и Кнут, но так как поход дальний, мне думается, что они появятся только с появлением первого снега.

Мне хотелось увидится с Эльриком и Кнутом, но возвращаться в поселения, я и побаивалась, и не хотела, не зная, что меня там ждёт.