Я тебе объявляю войну - Лана Вейден (2020)

Я вздохнула с облегчением. Ну вот, Мария начинает умнеть.

Шла третья неделя репетиций «Тристана и Изольды». За это время произошло единственное хорошее событие — я, стиснув зубы, наконец-то завершила сонетную тягомотину и одной — достаточно большой — проблемой стало меньше. Теперь в освободившиеся часы я изучала возможности своего перевода в другие ВУЗы

А вот репетиции — спектакль решили всё-таки поставить к 8 марта — знатно омрачали мое существование. И дело даже не в том, что приходилось тратить на них свободное время, а потом возвращаться домой в темноте — то по гололёду, то по слякоти и лужам. А в том, что когда всех участников — наконец-то! — собрали вместе, я была в немалой степени ошарашена. Кроме меня, Марии и Морозова в спектакле оказались задействованы Андрей и Ольга Беседина.

Хочу заметить, что после того злополучного вечера Ольгу я видела очень редко. К нам на кафедру она больше никогда не заходила, работали мы на разных этажах, а если и сталкивались вдруг где-нибудь нос к носу, она отводила взгляд и даже не пыталась сделать вид, что мы знакомы.

С Андреем я, конечно, здоровалась, но по-дружески уже не общалась. А тут — в этом спектакле — ему дали роль короля Марка, моего (то есть — Изольды) мужа! Для Бесединой же уготовили роль другой Изольды — жены Тристана. В общем, ситуация нарисовалась — глупее не придумаешь.

Был лишь один забавный момент в этой истории. Кажется, Мария приглянулась режиссеру. Тощий мужчина с большим носом расцветал в ее присутствии — начинал улыбаться, делал комплименты и даже пару раз поцеловал ей ручку. Мария краснела, как школьница младших классов, и начинала запинаться.

А Андрей внезапно стал нервничать и бросать на Машу странные взгляды (в них даже прослеживалось нечто, похожее на ревность). Несколько месяцев находился в спячке, а как увидел конкуренцию, сразу зашевелился — вот такие мужчины загадочные создания!

С режиссером, между прочим, я провела беседу и попросила не распространяться о том, что он когда-то видел на свадьбе, поэтому хотя бы на этот счет была спокойна.

В остальном же дела шли не ахти. Играла я ужасно. Единственное, что действительно получалось отлично — рыдать над трупом Тристана, да и то — так знатно плакала я лишь от сожаления о том, что это не я его убила.

Однако у других участников постановки оказалось иное мнение на счет моей игры. Режиссер нас хвалил, а Маша… выяснилось, что я рано обрадовалась — эта девушка вовсе не поумнела.

— Так вот — теперь я думаю, что всё гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. И постелью дело между вами не кончится, — именно так она завершила фразу про свою неправоту. Во время репетиции как раз сделали перерыв, и мы вышли в коридор.

— Маша, — ответила я, — вот честно, я уже на грани нервного срыва от таких разговоров. Почему ты не можешь раз и навсегда закрыть эту тему и сосредоточиться на своей личной жизни? Кажется, в ней наметилось значительное оживление.

— Я сосредоточусь, не волнуйся, меня на всех хватит. Просто… на днях произошел один случай, и теперь я уверена, что была неправа.

— Мне совсем неинтересны твои случаи.

— Но я просто обязана тебе рассказать! Несколько дней назад, когда вы с Морозовым репетировали любовную сцену, Беседина сидела в зале. Смотрела-смотрела на вас, а затем подскочила с места и куда-то побежала. Мне показалось, что она вот-вот заплачет. Я пошла за ней — из любопытства. Думала — с удовольствием посмотрю, как она рыдает. Но когда вдруг и в самом деле это увидела — она забилась в темный угол коридора и всхлипывала, как маленькая девочка, — мне почему-то стало ее жалко! И я привела ее на кафедру, напоила чаем… Ну, если честно, то — коньяком… А потом она мне неожиданно рассказала одну историю… догадываешься, какую?

— Нннет.