Ничего больше - Анна Тодд (2017)

Я ждал от Норы большего. Мне требовались объяснения. Мне было необходимо знать, что у нее за проблемы, чтобы предложить решение. Я хотел держать ее в объятиях, пока она не поверит, что я готов ради нее на все, целовать, чтобы ее боль ушла, и смешить, пока она не забудет, почему она таилась от меня. Она должна понять, что я беспокоюсь о ней, хотя она этого и не хочет.

Я хотел так много, но этого недостаточно… Нужно, чтобы она тоже этого хотела. Но я ответил так, как, казалось, в данный момент лучше для нее.

– Погнали! – Я изобразил фальшивую улыбку. – Дай пять! – И поднял вверх руку.

Нора хлопнула ладонью по моей пятерне.

– Ты самый настоящий «ванильный» человек из всех, кого я знаю, – сказала она, открывая дверь ванной.

Я направился следом.

Все в порядке, правда. Вот так, мы стали снова «друзьями».

Когда мы вместе вошли в гостиную, Тесса и Лайла все еще там сидели. Лайла увлеченно играла с машинкой, а Тесса сидела, скрестив ноги на диване, и следила за девочкой, улыбаясь во весь рот.

Тесса посмотрела на меня, потом на Нору, потом снова на меня. Она не скрывала любопытства и настороженности, но не произнесла ни слова.

– Лайла, – я склонился к малышке, – мы будем украшать торт. Пойдешь в кухню с нами?

Лайла взглянула на меня и взяла свою игрушку.

– Машинка, – прощебетала она, показывая ее мне.

– Угу, ты можешь взять ее с собой. – Я взял ее за руку.

– Я немножко полежу, – сказала Тесса.

Я посоветовал ей поспать и повел Лайлу в кухню. Нора пошла за нами.

– Ну, здравствуй, красавица! Как тебя зовут? – спросила Нора.

Лайла, не глядя на нее, представилась и села за стол.

– Какое красивое имя! Ты любишь торты? – поинтересовалась Нора.

Лайла не ответила.

Я прикоснулся к руке Норы, чтобы привлечь ее внимание. Она повернулась ко мне, а я прикрыл рукой рот, чтобы Лайла не слышала.

– У нее аутизм, – объяснил я.

Нора кивнула и села рядом с Лайлой за стол.

– Классный автомобиль, – сказала она девочке.

Лайла улыбнулась и провела машинкой по руке Норы, повторяя «вжик-вжик». Я решил, что это знак одобрения.

– Ты помнишь, как делать глазурь? – спросила Нора, не поднимаясь с места.

Я кивнул.

– Сахарная пудра, сливочное масло, ваниль и что-то еще…

Я не мог вспомнить последний ингредиент, хотя мы делали глазурь только вчера вечером.

– Молоко.

Я кивнул.

– Точно, молоко и семнадцать капель пищевой краски.

Она бросила на меня быстрый взгляд.

– Одну или две капли.

– Хорошо. Десять капель. Я понял.

Нора рассмеялась, закатив глаза. Я заметил, что к ней вернулась прежняя живость.

– Две капли.

Я достал из шкафа коробочку с пищевыми красителями.

– Ну, чтобы я все сделал правильно, нужно, чтобы кто-нибудь за мной приглядывал. Ты случайно не знаешь какого-нибудь пекаря?

Вот тебе, шеф-кондитер. Нора покачала головой.

– Не-а. С такими не знакома. – Ее лицо озарила лукавая улыбка.

Я деланно вздохнул и взял новый пакет пудры из шкафа.

– Это плохо. Не могу обещать, что ничего не перепутаю.

Нора весело взглянула на меня.

– Он ужасный пекарь, – сказала она Лайле театральным шепотом.

Девочка посмотрела на нее и улыбнулась.

Я махнул на них большой ложкой:

– Не наваливайтесь все на одного!

Нора рассмеялась.

Я подошел к холодильнику и достал оттуда молоко и пачку масла. Потом взял из посудомойки миску для смешивания. На самом деле я помнил, как делать глазурь.

По крайней мере, я так думал.

Когда я начал готовить, Нора не тронулась с места. Размешав сахар и масло, я добавил в серебряную миску ваниль и молоко и еще две капли зеленого пищевого красителя. Нора похлопала мне в ладоши.