Я знаю - Кира Левина

Сама не заметила, как улыбка расплылась по моему лицу. Уже, кажется, каждый одногруппник подошёл, потрогал мою руку и поздравил. И, кажется, впервые я была не против такого внимания к себе.

— А когда свадьба? Летом? — вклинилась в поздравления Василиса.

Я перевела взгляд на Давида. Правда, а когда? Так-то летом я ни в одно платье не влезу…

Парень лишь пожал плечами, мол, сам решай. И так на меня смотрел. С такой любовью. Ему хоть летом, хоть зимой.

И вдруг я поняла, что хочу сейчас. Куда и для чего тянуть.

Повернулась к одногруппнице:

— Нет, не летом, — подумала и всё же сказала: — Сейчас.

Всё равно ведь узнают.

— Сейчас? — переспросила Ангелина.

— Да, — легко кивнула я.

На лицах некоторых появились подозревающие улыбки. Но у всех хватило такта и вежливости промолчать. Пусть! Пусть думают, обсуждают, подозревают.

Посмотрела на Давида. Тот притянул меня к себе одной рукой, поцеловал в висок и вдруг прошептал на ухо:

— Я за эту ночь чуть не поседел. Отныне никаких Насть, я всё понял.

Я рассмеялась. Глупый. Неужели и правда думал, что я могу отказаться от своего счастья.

Через две недели я стала Асей Алиевой.

Единственное, что заставило меня грустить в тот прекрасный день, — это то, что старшего Алиева не было на нашей росписи. Давид был категорически против его присутствия. Да, могут быть разные в ситуации в семье, но всё же это семья. Мне этого не понять.

Мама и Давид поговорили. Я видела, как они стояли бок о бок на террасе милого ресторанчика, в который мы отправились после ЗАГСа. Когда они вернулись, я охнула: мама явно плакала, а Давид явно по этому поводу не переживал. Вопросов я задать не успела.

Мама вдруг подошла ко мне и очень сильно обняла меня:

— Я так счастлива за тебя, доченька, — горячо зашептала она мне на ухо.

— Мама, ты плачешь…

— Это от счастья!

Я улыбнулась. Знаем, проходили.

— Алиева! — заставила вынырнуть из мыслей выглянувшая из кабинета женщина в белом халате.

Снова вгляделась в конец коридора в поисках Давида. Как же так.

Вздохнула и быстро юркнула внутрь. Ладно, попрошу фотографии. И на следующее УЗИ сходим вместе.

— Ой, красоточка какая, — вдруг хмыкнула УЗИстка. — Глазки горят. Счастливая. Вон за шторкой раздевайся до пояса, а потом за той ширмой на кушетку ложись.

Я запоздало поздоровалась, улыбаясь. Знаю про глаза. Все говорят. Да и сама вижу.

Раздевалась намеренно медленно. Вдруг. Ну вдруг успеет.

— Мужчина, куда вы?! — запричитала докторка, когда послышался звук открывающейся двери.

Я радостно выглянула из-за шторки. Успел. Успел!

Как выглянула, так и зависла с открытым ртом. На пороге стоял Алиев. Да не тот. Григорий Афанасьевич собственной персоной.

— Вы вообще мне ничего не собираетесь теперь рассказывать? — спросил мужчина. Если бы я не знала, что это сам Алиев, то я бы решила, что он обиделся.

— Мужчина! Алё! Вы кто вообще? Муж, отец? — наехала на моего тестя докторка.

— Во-первых, я врач, Григорий Алиев, слышали про такого? — с грозным видом повернулся к женщине мужчина. Она нервно кивнула и села на стул. Видимо, слышала. — Во-вторых, это моя невестка, — уже кивнул на меня. Обвёл взглядом кабинет. — Вы не могли какую-нибудь нормальную гинекологию выбрать?

— Нормальная тут гинекология, — пробурчала УЗИстка. И меня даже гордость взяла. Она явно испугалась нейрохирурга, вдруг появившегося в её кабинете, но всё же вступилась за своё место работы.

— Я буду присутствовать, — решительно заявил старший Алиев, проходя в центр кабинета.

— Нет! — ошарашенно завопила я.

— Это мой внук! — твёрдо сказал тесть.

Я всё так же в шоке продолжала смотреть на мужчину.

Повисло молчание.

Первой не выдержала УЗИстка:

— Выйдите на минуту. Девочка ляжет на кушетку, мы пелёночкой ноги прикроем, — совсем тихо закончила она.