Я знаю - Кира Левина

— Пойду чайник поставлю, — поднялась мама.

Я хмыкнула. Классика.

— Я сейчас, — папа встал со стула, — Давид, держи мысль!

Папа вышел из зала, а я намеренно недовольно уставилась на Алиева.

Тот, улыбаясь мне в ответ, откинулся на спинку стула.

— И чего это Асенька злая? — весело уточнил Давид.

— Ты пьяный.

— Конечно, я ж полбутылки коньяка выпил. Даже больше. Твой отец халтурил.

— Никогда тебя пьяным не видела.

— Смотри, — плавным движением парень взмахнул вдоль своего тела.

— Тебя специально напоили, ты же понимаешь?

— Конечно, — наполовину прикрыв глаза, подтвердил Алиев.

— Я смотрю, тебя это не смущает.

— С чего бы? Пьяный я — чудесный человек.

— И чересчур откровенный, — вдруг вспомнила я. Видеть не видеть, но слышала.

Давид недоумённо нахмурил брови, а потом его лицо просветлело.

— Я ведь угадал, — полушёпотом произнёс он, пожирая глазами мою грудь.

— Давид! — шикнула я. — Нашёл место.

Шикнула я для вида. Оказывается, даже пьяный взгляд Давида меня возбуждал. Парень же закрыл глаза и мечтательно улыбнулся. Легко догадаться, о чём он думал.

— Давид! — едва сдерживая улыбку, снова зашипела я.

— Тш-ш-ш, тихо. Тут, — Алиев поднёс палец к виску, — ты посговорчивее.

Снова наругаться на него я не успела. Вернулся папа.

— Так, на чём остановились? — папа уселся на свой стул, хлопнув парня по плечу.

— Почему две лунки лучше, чем одна, — подался вперёд Алиев. Я широко разула глаза. Да ему действительно интересно!

— Ах да! Значит, слушай…

Мне же слушать это по сотому разу не хотелось. Я поднялась и всё же отправилась на кухню помогать маме. Так уже как раз разливала кипяток по чашкам.

— Давид же чай такой будет? — забеспокоилась мама.

— Конечно, будет! Тарелки нести?

— Ага, и ложечки захвати.

Моего появления мужчины даже не заметили. Моё сердце забилось ещё радостнее. Восхитительный вечер!

Нет, не так.

Лучший вечер!

Когда мама принесла торт собственного приготовления, папе и Давиду, наконец, пришлось обсуждать рыбалку и начать нахваливать маму. Делали они это с трудом. Обоих уже клонило в сон.

Это заметила и мама.

— Так, пора вам уже ложиться, дорогие мои.

— Мариночка, что ты в самом деле?

— Ты слышал, что я сказала? — твёрдо сказала мама, давая понять, кто, на самом деле, дома хозяин.

Давид хмыкнул.

— Вы в детской тогда. Давид, ты на Настюшиной кровати поспишь. Шурик, ты на раскладушке.

— Я буду на раскладушке, — вдруг вставил Алиев.

— Нет, — замотал головой папа, — как можно? Ты же гость!

— Всё нормально, — пожал плечами Давид.

Папа и думать про это забыл, отхлёбывая чай, но мама вдруг заметно разволновалась. Подорвалась перекладывать закуски с тарелки на тарелку, хоть все присутствующие смотреть на еду уже не могли.

— Я постелю, — поднялась с места. Потянула за руку: — Идём, поможешь.

Давид едва успел поставить чашку на стол.

Завела парня в комнату.

— Тебе сказали спать на кровати, значит, будешь спать на кровати. Не расстраивай мою маму, — отчитала я Давида.

— Хорошо, — легко согласился парень. — Здесь?

Алиев улёгся на мою бывшую кровать, заложив руки за голову. Даже на этой небольшой кроватке он смотрелся к месту. Как ему удаётся?

— Да, — всё ещё не растеряв боевой пыл, упёрла я руки в бока.

— Понял-понял. Считай, что уже сплю, — Давид быстро обвёл комнату взглядом.

— Нравится? — заинтересованно спросила я.

— Конечно, нравится. Это же здесь Ася Громова, думая про меня, ласкала себя пальчиками. Так? — хмыкнул парень.

— Нет! — чересчур громко ответила я.

Моё раскрасневшееся лицо кричало обратное. В общежитии ничего подобного себе не позволишь. А здесь я, пусть и редко, но оставалась наедине со своими мыслями. Очень разными мыслями.