Дурная слава - Мария Евсеева (2021)

Мы проходим вдоль кирпичного соседского забора, сворачиваем к воротам и, минуя подъездную площадку, устремляемся во двор. Звуки привычной ревущей музыки становятся еще менее отчетливыми, потому что их заглушают подзаправленные голоса. Небольшая кучка пресмыкающихся особей пасется возле бассейна и еще несколько отдельных личностей блуждают по территории, каждый сам на своей волне.

— Ну, и где твой приятель? — я нервозно пожимаю руку Антона. Мне здесь до скрипа зубов не нравится.

— Должно быть, он там.

И хочется, чтобы поскорее на горизонте нарисовался именинник. Но вместо него возле нас, как из-под земли вырастает толстяк.

— Хо-хо, — трясется он жиром, — какие люди! Я не обознался? — И тянет свои потные руки с намерением с нами обоими пообниматься.

А меня воротит от его фривольного поведения.

— Отвали, Диман! — смеется Антон. — Где Тим?

— Ты подогнал для него подарочек? — хрюкает тот.

И я поджимаю губу от злости, потому что словила мерзкий намек.

— Слышь, ты, придурок! — дергаюсь я с желанием заехать в его гнусную физиономию.

Но меня крепко обнимает Антон и старается успокоить ласковым шепотом:

— Тих-тих-тих-тихо, Джонни. Все под контролем. Не обращай внимания.

Но я не могу так запросто закрыть на подколки глаза:

— Скройся, пока я тебе твое рыло не расцарапала! — ограничиваюсь мелкой угрозой.

— А че я такого сделал-то? — противно гогочет кабан. — Тим! — визжит, подзывая к нам виновника торжества и, улучив момент, когда Антон переключает свое внимание на именинника, по-собачьи высовывает язык и, изобразив явно меня, принимается демонстрировать непристойности.

— Недоумок! — пинаю его я и, вырвавшись из самых желанных на свете объятий, спешу поскорее покинуть эту чертову территорию со стадом долбанутых дегенератов.

— Джонни! — кидается за мной Антон.

Но я уже бегу отсюда прочь. И ныряю за ворота.

*Рили, наречие, сокращение от слов «реально», «действительно».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍27. Антон

По-моему, Джонни слишком бурно реагирует на их глуповатые выпады. Ну, балуются детки, что взять с идиотов?

Успев только вскользь пожать Тиму руку, я кидаюсь следом за ней:

— Джонни, постой!

На полпути, возле собственного низенького заборчика, она останавливается:

— Если ты желаешь вернуть меня в этот зоопарк, то у тебя ничего не получится! — сообщает, даже не обернувшись.

Но я настигаю ее и, обняв со спины, делаю все, чтобы моя рассерженная девочка захотела взглянуть на меня, а, взглянув, хоть немного оттаяла. Для этого мне приходится использовать все радикальные меры. И когда она наконец-то поддается моим провокациям и отвечает поцелуем на поцелуй, мне уже совсем не хочется думать о мотивах ее поступка.

— Поверь, даже не собираюсь, — оторвавшись от ее до беспамятства чувственных губ, спешу заверить чертовку, что я на ее стороне. А потом, слегка отступив, бережно убираю с лица упавшую на лоб прядку волос и не могу удержаться, чтобы не улыбнуться ее воинственному виду. — Ведь кое-кто обещал мне чай с продолжением.

Джонни хохочет:

— Похотливый самец!

— Я? — делаю лицо, будто искренне удивляюсь. — Не знаю, о каком продолжении ты подумала, но…

Но она меня прерывает. Сочно поцеловав, выскальзывает из объятий и грациозной кошечкой юркает в калитку.

— Вот только не надо придумывать отговорки и переводить все стрелки на меня. Хочешь чаю — пошли!

Кажется, рыжая бестия меня раскусила.

— А как насчет бутеров? — кидаю вдогонку.

— Они же ужасные, — лукаво смеется она. И, свернув по дорожке к дому, вдруг останавливается. — Так ты, в самом деле, голодный?