Дурная слава - Мария Евсеева (2021)

Только и слышу вой, крики: «Аня! Аня!», а потом мы вместе с этой Аней вроде бы падаем. У меня перед глазами все перемешивается: пол, стены, потолок, чужие лица. В рот лезут то ли свои, то ли чужие волосы. Нас пытаются разнять, растащить в разные стороны, что не сразу получается, и, в конце концов, я оказываюсь на улице. И входа в клуб для меня больше нет. И телефона нет — он в сумке у Юльки.

Я делаю попытку прорваться назад, но тот бородатый «красавчик» из фейсконтроля скалит зубы. Урод!

И мне хочется домой.

Нестерпимо хочется.

Как можно скорее!

Домой!

3. Антон

Я разглядел ее еще с балкона и сразу отметил, что этой девчонке нет равных ни здесь, ни на каком-либо другом танцполе. Двигалась она так, как будто пришла сюда только за этим — она вся без остатка отдавалась ритму, пульсирующему в ней самой, и казалось, что больше ее ничто не интересовало. Сколько чувственности было в каждом ее движении! Рыжая бестия! Ее красная клетчатая рубашка, завязанная на узел чуть выше пупка, и маленькая округлая попка, обтянутая джинсами, не давали мне покоя. Я уже собирался развеять ее миф о том, что она пришла сюда только ради танцев, как возле нее нарисовался какой-то прилизыш в пиджачке с короткими рукавами.

Несколько минут я следил за ними сверху, потом спустился на танцпол и встал позади, чуть в стороне. Я не сводил с нее глаз, но она не обращала на меня никакого внимания. Ее вертлявая подружка, не переставая обжиматься со своим фриковатым приятелем, напротив, пару раз взглянула на меня, вскользь, но быстро забылась, переключившись на жаркие поцелуи, и уже вскоре, обнявшись, они направились к выходу. Для чего? А для чего еще сваливают с танцпола, присосавшись друг к другу?

Почти сразу же я увидел, как прилизыш сказал ей что-то на ухо, и она рассмеялась. Ее улыбка выбила меня из колеи. Я тот час же представил, как следом за первой парочкой уходят и они, и от этого мне стало по-настоящему противно. Я не мог даже думать о том, как этот хмырь станет лапать ее в кабинке туалета, и поэтому свалил из клуба сам. Иначе… я за себя не ручаюсь!

И вот я сижу на этих долбанных порожках и жалею, что вообще приехал сюда. Перед глазами стоит одна и та же неизменная картинка, которую я нарисовал себе сам. И улыбка. Ее чертовски соблазнительная улыбка!

Я ухмыляюсь. На ум приходит примитивное прозвище «Ковбой» — ну уж извините! на что способен! — и застревает где-то на подкорке, хотя я стремлюсь сразу же выкинуть его из головы.

Поэтому вскидываюсь:

— Эй! Парень! — обращаюсь к парнишке, взбегающему по ступенькам. А потом вспоминаю, что бросил курить, и машу головой, чтобы тот продолжал идти своей дорогой.

Но меня выворачивает наизнанку. Черт! Я взрываюсь! Встаю и спешу умчать отсюда куда подальше. Я надеваю шлем, вставляю ключ, рывком нажимаю на кнопку зажигания и стартер и, стиснув зубы, уже собираюсь дать газу… как застываю на месте. Потому что снова вижу ее, Ковбоя.

С визгом она вываливается из дверей, обрушивая на качка из фейсконтроля такую брань, что я не могу не усмехнуться, и буквально пару секунд мечется из стороны в сторону. Выглядит она слегка потрепано, но ей и это идет. Ее длинные рыжие волосы волной встали у лба, отчего ее миленькая мордашка открылась мне полностью.

Я не свожу с нее глаз. И пока не понимаю, что произошло — жду, когда прилизыш выскочит следом за ней. Но ни он, ни ее подружка не спешат составить девчонке компанию. Я уже хочу соскочить с мотоцикла, чтобы… чтобы… Не знаю что! Как она оборачивается и, молниеносно оценив ситуацию, впивается в меня взглядом. А потом в мгновение ока оказывается на сидении, позади меня.

— Знаешь, где Озерки? — спрашивает она, положив руку мне на предплечье. Я киваю и слегка поворачиваюсь, чтобы еще раз взглянуть на нее и убедиться, что это не галлюцинации. Но она фыркает: — Че смотришь? Поехали!