Неудачница - Анастасия Медведева (2016)

— Нет, Мила, ты не поняла, — он запускает одну из рук в волосы, как и в пятницу, собранные в хвост на затылке, и сжимает челюсть, — Мне… мне нужно прийти в себя. Ты здесь не поможешь. Только время… и, возможно, пара хороших драк.

— Есть другие способы сбросить напряжение, брат, — выглядывает из дальней двери рыжий, и в этот момент мы с Бесовым солидарны в желании прибить его — но рыжего уже и след простыл.

— Я не знаю, что происходит у тебя в жизни, но, если я в ней не вовремя… — отступаю ещё на шаг, удивляясь, как спокойно теперь звучит мой голос…

А потом до меня вдруг доходит: ещё пара шагов, и я больше не увижу его… возможно — никогда. Я не пересилю себя и не приду на их следующее выступление. Я закрою эту страницу раз и навсегда. А ведь я ещё даже ничего толком и не попробовала!

— Знаешь, — я поднимаю на него взгляд, чувствуя какой-то бешеный приток адреналина, — если я в ней не вовремя, то я уйду. Только для начала поясню, что ты потеряешь!

И я сократила небольшое расстояние между нами, приподнялась на носочки и накрыла его губы своими. Не «впилась губами», не «жадно поцеловала», не «накинулась на его рот». Аккуратно накрыла его губы своими, обняв ладонями его лицо, перевела руки назад, запустив в его волосы, тесно прижалась к нему, даже через одежду ощущая всю мощь его тела… отстранилась от его рта на секунду… и прикоснулась к губам ещё раз.

Вот только теперь Бесов пришел в движение: он резко притянул меня, положив руку мне на спину и медленно спустив её на поясницу, второй рукой накрыл мой затылок, не позволяя разорвать поцелуй, так невинно начавшийся… потому как в следующее мгновение он уже сминал мои губы, властно врываясь языком в мой рот, а я стояла и плавилась, переставая ощущать своё тело или напротив — чувствуя его так отчетливо, что это пугало. Поцелуй был бешенным — под стать мужчине, и я не могла не признать, что это был лучший поцелуй в моей жизни… Гормоны буквально взбунтовались у меня внутри, требуя немедленно сделать этого мужчину своим — неважно где: на полу, на барной стойке, на диване в гардеробной… Руки Бесова уже вовсю сминали мой свитер, забираясь под него, касаясь моей кожи, согревая её своим теплом, прижимая меня ещё крепче… одна из них бесстыдно нырнула мне в джинсы, стремясь сжать то, что не было прикрыто бельём, поскольку носила я исключительно стринги…

— Ну, это уже другой разговор! — раздался веселый голос рыжего, и я мгновенно остановилась, в то время, как Бесов себя останавливать не торопился… но руку из джинсов все же убрал…

Затем неспешно оторвался от моих губ, продолжая удерживать меня за спину, и посмотрел на своего друга поверх моей головы:

— Ты нарываешься, — сказал спокойно.

Я даже обзавидовалась: у меня бы сейчас голос дрожал. Или звучал немного странно… Этот же просто…

Бес.

— Отпусти свою принцессу на пару минут. У нас не так много времени, — примирительно сказал солист группы, поднимаясь с рыжим на сцену; затем перевёл взгляд внимательных глаз на меня, — Ты же позволишь ему порепетировать с группой?

Вопрос был провокационным — власти над Бесовым я не имела. Но по какой-то причине и я, и Леша спокойно отошли друг от друга, и заняли каждый своё место: Бесов — на сцене, я — в зале.

Этот солист имел какое-то странное влияние на людей — все тут же подобрались, взяли свои инструменты и зарядили воздух рабочей атмосферой. Я посмотрела на часы и поняла, что у меня есть ещё двадцать минут на то, чтобы послушать свою любимую (уже) группу. И эти двадцать минут были двадцатью минутами счастья…

Когда время начало поджимать, я сползла с высокого стула у барной стойки, бросила последний взгляд на сцену, понимая, что прерывать репетиционный процесс будет некрасиво, неправильно и вообще, — что за богохульные мысли?! — и тихонько вышла за дверь. В гардеробе оделась, вышла на улицу и нырнула в первое попавшееся такси. Хотела, было, написать сообщение Бесову, как телефон ожил сам…