Самый богатый человек в Вавилоне - Джордж Сэмюэль Клейсон (1926)

И все это из тех же самых заработков, что и раньше. Невозможно поверить, но это действительно так. Все наши долги аккуратно выплачиваются, а наши сбережения одновременно возрастают. Кроме того, жизнь наша в финансовом отношении стала значительно лучше. Мы поняли, какая бывает огромная разница в результатах, когда живешь по финансовому плану, а не просто плывешь по течению.

В конце следующего года, когда все долги будут уплачены, наши вклады станут еще больше, и кое-что удастся даже оставить на путешествия. Мы твердо решили, что наши расходы на жизнь теперь никогда не будут превышать семидесяти процентов от дохода.

Теперь вы можете понять, почему мы так хотим выразить персональную благодарность этому древнему вавилонянину, чей план спас нас от «земного ада».

Он все это знал. Он прошел через все это. И он хотел, чтобы его горький опыт послужил другим людям. Именно поэтому он долгими часами исписывал глиняные таблички.

Ему было что рассказать своим собратьям по несчастью, и его сведения оказались настолько важными, что даже через пять тысяч лет они столь же актуальны, как и в тот день, когда были написаны.

Искренне Ваш,

Альфред Шрузбери,

Отделение археологии

Самый счастливый человек в Вавилоне

Во главе каравана гордо скакал Шарру Нада, король вавилонских торговцев. Он любил красиво одеваться, и на нем были богатые и удобные одеяния. Он любил красивых лошадей и сейчас непринужденно восседал на пылком арабском скакуне. Глядя на него, никто не мог бы подумать, что он уже в преклонных летах. Точно так же никто бы и не подумал, что он чем-то сильно озабочен.

Путешествие из Дамаска через пустыню было длинным и утомительным. Но не это его беспокоило. Дикие арабские племена не прочь были поживиться богатой добычей, нападая на караваны. Но он их не боялся, благо его надежно защищала конная охрана.

Он беспокоился о ехавшем рядом юноше, которого он вез с собой из Дамаска. Это был Хадан Гула, внук его бывшего партнера Арада Гулы, перед которым он был в неоплатном долгу. Он должен был позаботиться о его внуке, но чем дольше думал об этом, тем труднее ему казалась эта задача. И дело было в самом юноше.

Глядя на кольца и серьги молодого человека, Шарру Нада думал про себя: «Он считает, что украшения подобают мужчине, но у него волевое лицо деда. Вот только его дед не носил таких ярких одежд. Да, я сам пригласил его поехать со мной, надеясь, что смогу помочь ему начать самостоятельную жизнь и вырваться из тех развалин, в которые его отец превратил унаследованное состояние».

Хадан Гула прервал наступившее молчание:

— Почему ты все время в тяжком труде, постоянно ездишь с караванами через пустыню? Неужели тебе неохота насладиться жизнью?

— Насладиться жизнью? — улыбнувшись, переспросил Шарру Нада. — А как бы ты наслаждался жизнью, будь ты на моем месте?

— Если бы я был так же богат, то жил бы как принц. Я бы и не подумал скакать через раскаленную пустыню. Я бы тратил шекели так же быстро, как они текут в мой кошелек. Я бы носил самые дорогие одежды и самые редкие украшения. Вот такой бы жизнью я с удовольствием пожил.

Оба рассмеялись.

— Твой дед не носил украшений, — неосторожно заметил Шарру Нада и продолжил затем в шутливом тоне: — А где же ты собираешься находить время для работы?

— Работа для рабов, — ответил Хадан Гула.

Шарру Нада сжал губы и ничего не ответил. В молчании он продолжил свой путь, пока не доскакал до вершины холма. Здесь он остановил своего жеребца и указал на расстилавшуюся перед ними долину.

— Смотри, вот эта долина. Вон там, дальше, уже можно разглядеть стены Вавилона. Высокая башня — это храм Ваала. Если у тебя острый глаз, то можешь даже увидеть вечный огонь на его крыше.