Безграничная - Синтия Хэнд (2015)

Нервное мычание коровы раздается из темноты, и все кроме меня поворачиваются, чтобы посмотреть. Я поднимаю руку и призываю в нее сияние, так они могут увидеть то, что я знаю здесь есть: с одной стороны набор стойл, седла и снаряжение, сельскохозяйственная техника, старый ржавый трактор в дальнем конце, сеновал над нами.

— Мило, — говорит Анжела, уставившись на мой фонарь из сияния. — Я хочу один.

Спотыкаясь, я иду к стене, чтобы включить свет. Мои колени подгибаются, когда я позволяю сиянию погаснуть. Я израсходовала много энергии за последние несколько минут. Я устала.

— Что это? — спрашивает Кристиан, все еще звуча ошеломлённо. — Сарай?

— «Ленивая Собака», — отвечаю я, глядя в грязь, чтобы избежать внезапного понимание в его глазах. — Сарай Эвери.

Анжела разражается смехом.

— Ты перенесла нас в сарай Такера, — произносит она, ее глаза загораются.

— Извини, — шепчу я Кристиану.

— Извини? — повторяет Анжела. — Ты извиняешься? Ты вытащила нас из ада. Ты вернула нас домой. — Она поднимает свою татуированную руку над головой и глубоко вдыхает, будто у этого пахнущего навозом места, где мы приземлились, самый свежий, свободный воздух, который она когда-либо вдыхала.

Джеффри садится на тюк сена, его лицо бледное, он хватается за живот, будто его сейчас вырвет.

— Ты вытащила нас из ада.

— Ты вытащила нас из ада, — повторяет Кристиан с таким гордым убеждением в голосе, что слезы наворачиваются на глаза.

— Я был в аду, — шепчет Джеффри, будто только сейчас это понял. — Вы видели глаза этих людей? Я был в чертовом аду. Как я закончил в аду?

— Где Веб? — вдруг спрашивает Анджела. — Где он?

— Он с Билли. Он в безопасности.

— Я хочу его увидеть. Мы можем пойти увидеть его? Уверена, он даже не узнает меня. Он, вероятно, сейчас выше меня. Где он, ты сказала? Где Веб?

Кристиан и я обмениваемся обеспокоенными взглядами.

— Он с Билли, — снова повторяю я, медленно. — Он все еще малыш, Анжи. Ему не больше трех недель.

Она смотрит на меня, затем на Кристиана.

— Три недели?

— Мы хорошо о нем заботились. С ним все превосходно, Анжи. Я имею в виду, он плачет. Много. Но за исключением этого, он лучший ребенок.

— Но, — она закрывает глаза, поднося дрожащую руку ко рту. Она снова смеется, дико. — Значит, я не пропустила это. Каждый день я думала, что пропустила. Пропустила его жизнь. Все эти годы я думала, — она переводит глаза на меня. — Но ты вернула меня назад.

Я знала, в аду время работает по-другому, но этого не ожидала. Анжелы не было десять дней, когда мы решили отправиться искать ее, но с ее стороны звучит так, что ее не было дольше. Намного дольше.

Она спотыкается, мы с Кристианом ловим ее между нами, отводим к тюку сена, и усаживаем там. Неожиданно она хватает мое запястье, и меня наполняет клубок ее эмоций: изумление, облегчение, гнев, глубокое желание увидеть Веба, держать его и вдыхать это место между его ушками, страх, что оно не будет пахнуть, так как раньше, или что она не будет прежней. Сейчас она сломана, думает, что она сломанная кукла со стеклянными глазами.

— Анджи, все в порядке, — говорю я.

— Спасибо, что пришла, — бормочет она, затем качает головой, откидывая челку с глаз, и серьезно смотрит на меня. — Спасибо тебе, — снова пытается она. — Что пришла за мной. Как вы нашли меня?

— Да, как вы нашли ее? — рокочет голос позади нас. — Это часть, которую я не могу понять.

Анжела поднимает голову. Затем опускает голову на колени и стонет, издавая умирающий, безнадежный звук.