Одиночка - Ерофей Трофимов (2021)

На третьем ударе лазутчик начал подвывать от боли. На пятом, сломавшись, заговорил. Как оказалось, склянка с зельем осталась у его слуги, который и должен был влить зелье незаметно в бочонок с водой, из которого пили караульные у ворот. Зельем был яд. Какой именно, лазутчик не знал. Его дали ему турки, у которых для таких дел был специальный человек, умевший варить и яды и лекарства. Отвесив ему еще пару ударов для памяти, Елисей отвязал лазутчика и, затащив обратно в камеру, запер двери.

– Никогда не входите в камеру, открывая двери, – посоветовал он коменданту, отдавая ключи. – И вообще, прикажите солдатам, чтобы арестованных выводили только втроем. Один двери открывает, а двое сторожат, чтобы арестованный бежать не пытался.

– Опять я тебе должен оказался, – вздохнул комендант, сняв фуражку и растерянно утирая лоб платком. – Если б не ты, лежать бы мне с проломленной головой. Я потом уже понял, что он ребром миски бил. Насмерть. А миска обливная, тяжелая. С одного удара дух вон.

– Обошлось, и ладно, – отмахнулся Елисей. – Ваше благородие, прикажите того слугу ловить срочно. И бочонок с водой пусть в караулку занесут.

– Да, верно, – спохватился комендант и быстрым шагом отправился в казармы.

Спустя пару минут дежурный взвод, гремя железом и поднимая сапогами пыль, мчался в сторону местного базара. Лазутчик, объявив себя торговцем, вместе со слугой снимал комнаты в местном трактире. Чуть подумав, Елисей вернулся домой и, прихватив свой карабин, перекинул через плечо патронташ. Таких ему шорник нашил три штуки. Один под пистолетные патроны и два под винтовки. В каждом по полсотни кармашков и подсумок под стреляные гильзы.

Зарядив карабин, Елисей не спеша двинулся в сторону трактира. Там было шумно. Толпились зеваки, удивленно рассматривая, как взвод солдат пьяными носорогами пронесся по помещению самого трактира и, поднявшись на второй этаж, принялся ломиться во все комнаты подряд.

– Блин, и кто их учил? – фыркнул про себя Елисей, наблюдая за этим дурдомом. – Неужели никто не додумался под окна встать? – шипел он про себя, оббегая трактир.

Как вскоре выяснилось, никто. Командовавший солдатами прапорщик ломился в комнаты в первых рядах с пистолетом наперевес. В трактире хлопнул выстрел и раздался страдальческий вскрик. Потом прозвучал еще один выстрел, после которого окно на втором этаже разлетелось от молодецкого удара и в обломках на улицу вылетело чье-то тело. Извернувшись в воздухе кошкой, неизвестный ловко приземлился на ноги и, погасив удар перекатом, вскочил, вскидывая очередную пару пистолетов.

Елисей, понимая, что нельзя дать ему выстрелить, вскинул карабин и тут же спустил курок. Пуля ударила неизвестного в бок, развернув вокруг собственной оси. Падая, неизвестный выронил свое оружие. Закинув винтовку за спину, Елисей подбежал к нему, выхватывая пистолет, и, ногой отбросив пистолеты, взял раненого на прицел. Высунувшийся не вовремя из окна прапорщик, который и должен был получить пулю от беглеца, испуганно перекрестился и, поправив фуражку, громко спросил:

– Он жив?

– Жив еще, вражина, – кивнул Елисей, не отрывая от неизвестного взгляда.

Судя по тому, как неизвестный двигался, это был мамлюк из башибузуков. Насколько Елисей помнил из уроков истории, именно их обучали в турецкой армии лучше всего, а значит, расслабляться с таким зверем смертельно опасно. Солдаты выбежали из многострадального трактира и окружили лежащего беглеца.

– Руки ему держите, обыскать надо, – скомандовал Елисей, убирая свой пистолет и подбирая оружие лазутчика.

– А держать зачем? – удивился один из солдат.

– Затем, что у него еще и нож может быть. Хочешь, чтобы он тебе кишки выпустил? – рыкнул в ответ Елисей, и солдаты, припомнив, что уже имеют двух раненых, дружно навалились на пленного.