Лягушачий король - Елена Михалкова (2021)

Накануне мы легли измученные и обессиленные. Полиция, скорая, наши показания, частные детективы, скандал с Кристиной после их отъезда – все это растянулось не на один час. Но единственное, что запомнилось мне четко, до мельчайших подробностей, – уход Люси. Она покидала нас с гордо поднятой головой, неся в руке одну-единственную сумку.

Я знала, что внутри: блюдо, портреты, картина, разделочная доска с зайчиком.

«Дорогой Люсе на весенний день». С обратной стороны травяной зеленый след, въевшийся насмерть.

Такси ждало за оградой. Шофер выскочил навстречу хрупкой старушке, распахнул дверцу.

– Она так и уйдет? – спросила я, глядя ей вслед с крыльца.

Со мной рядом стояли только Илья и сыщики. Варвара рыдала на кухне, Ульяна с Виктором Петровичем кричали на Кристину. Удивительно, что в этом тайфуне мои дети спали безмятежным сном, словно понимая: это лучшее, что они сейчас могут для меня сделать.

– Да, – ответил Макар. – Ей нечего инкриминировать. В этом деле можно рассчитывать только на признательные показания, а Людмила Васильевна их никогда в жизни не даст. Она слишком нужна своему сыну на свободе.

– Но она убила Галю!

– Отравила соседку, помогла своему сыну с покупкой поддельных документов, – перечислил Сергей. – Знала, что он собирается вас задушить…

– Правда?!

Оба сыщика кивнули.

– Если бы вы начали кричать, она отвлекла бы на себя внимание, – сказал Макар.

Я содрогнулась. Обыденность и нелепость смерти, прошедшей так близко, ужаснули меня едва ли не больше, чем сама смерть.

– Я не поблагодарила вас, – с трудом сказала я. – Спасибо. Как вы поняли, где меня искать?

Они переглянулись.

– Мы искали не вас. Только Богуна. Сережа заметил вдалеке силуэт, склонившийся над чем-то, и помчался туда, как сайгак… А потом подоспел и я.

– Спасибо, – еще раз сказала я.

Макар проницательно взглянул на меня.

– Вам нужно поспать. Все закончилось, Татьяна.

Сергей напоследок пожал руку Илье и ушел. Я знаю, в свете всего произошедшего глупо было думать об этом… Но как же я жалела, что он не настоящий жених Кристины и что он больше никогда сюда не вернется!

Сегодня пасмурное утро – впервые за несколько недель. Настоящий осенний день, тусклый, как старое золото.

Я спускаюсь по лестнице.

Раз ступенька.

Два ступенька.

Три.

Люся никогда никого из нас не любила. Мы были для нее лишь ступеньками, по которым все это время она неспешно поднималась к цели. После свадьбы Варвары и Богуна ей не о чем было бы беспокоиться. Жизнь с любимым сыном и женщиной, неуклонно несущей при Люсе свою вахту, – вот чего она добивалась. Мальчик пристроен.

Из столовой доносится звон посуды. Бурчит что-то Виктор Петрович, Ульяна отзывается раздраженно. Остальные едят молча. Значит, не только я проспала…

Все, все полетело в тартарары!

Равнодушие Люси было для всех нас благотворнее, чем давящая, жадная родительская любовь. Мы расцветали под этим ровным спокойным безразличием.

Но вся ее симпатия ко мне не помешала ей бросить меня вчера под колесницу имени Ульяны и Виктора Харламовых. Если бы не частные сыщики, это сработало бы.

Как странно понимать, что человек, которого я считала в этой семье воплощенной добротой, был ею лишь потому, что никого из нас совсем, совсем не любил.

Но она обожала своего сына.

Мне вспомнились их совместные разговоры, тихий смех на двоих, прогулки по саду. А я еще восхищалась тем, что Богун преисполнен почтения к старости! Люся отправила сына уничтожить Галины тетради: боялась, что это дневники, в которых записан подслушанный разговор Люси и Григория.

«Все дело в семейных ценностях», – сказал вчера частный сыщик.

Люся возненавидела Илью после его драки с Богуном. Возненавидела с такой силой, что нанесла ему страшный удар: попыталась разбить нашу семью. И ведь у нее почти получилось!