Лягушачий король - Елена Михалкова (2021)

Прием номер три: заставь свидетеля испытывать чувство вины. Лена предположила, что она стала причиной проявления недовольства Бабкиным, поскольку он потерпел фиаско, пытаясь поговорить с ней накануне. Из-за него начальница вынуждена была изменить свои планы. Помощник не оправдал возложенных на него ожиданий. Сидеть ему теперь без кофе, как наказанному ребенку без конфеты.

Бабкин поймал сочувственный взгляд. Лена по себе знала, что такое рассерженная патронесса.

Он вздохнул и понурился.

Принесли капучино. Лидия Рушановна пила неторопливо, с видимым удовольствием. Лена сделала глоток и отставила чашку в сторону.

Что ж, первая часть задачи выполнена. Он загнал золотую рыбку в садок. Но до исполнения желаний было далеко.

Бабкин уже понимал, что ошибся, предположив, будто ей запретил говорить Богун. Пока они всего лишь завоевали доверие очень робкой девушки. Неплохо, но недостаточно.

– Разрешите мне перейти к делу, – непринужденно сказала Лидия Рушановна. Он восхищался тем, как спокойно, уверенно она себя держит, в то же время не давя, не заполняя все пространство одной собой. – К моим друзьям в Москве пытается втереться в доверие некий мужчина, который зовет себя Григорием Богуном. Более того, он присвоил его биографию! Мы надеемся выяснить, кто он на самом деле. Но для этого нам нужно установить, где настоящий Григорий, тот, с которым вы были знакомы.

Бабкин и сам не сформулировал бы лучше.

– Если я правильно поняла, вы работали в «Радиусе», когда Богун уволился? – продолжала Тарбеева.

– Да… Я только устроилась, еще училась на третьем курсе… Папа мне помог.

– Вы с Григорием часто общались?

– Нет, что вы! Он несколько раз подвозил меня домой. Мне сделали операцию, после нее было трудно ходить… Папа договорился с моей начальницей, что кто-нибудь из свободных водителей будет меня подбрасывать.

– Вы постоянно ездили с Григорием?

– Раз пять или шесть… Потом все зажило, и необходимость в машине отпала. К тому же доктор сказал, что пора ногу разрабатывать.

«Пять-шесть раз, – повторил про себя Бабкин. – Не густо».

Однако надо было признать: Лидия Рушановна вела опрос с такой уверенностью, словно в последние годы именно этим и занималась.

– Как вы думаете, почему ваш коллега сказал, что вы можете помнить подробности увольнения Григория?

– Он в тот день только со мной и разговаривал из наших. Я имею в виду, из тех, кто работает в офисе, – исправилась Лена. – Насчет водителей ничего не могу сказать, они сидят отдельно. А Гришу я видела, когда шла по делам. Он уже уходил. Сообщил, что едет отдыхать. Веселый был, оживленный!

Бабкин напрягся.

– Вспомните, пожалуйста, что именно сказал Григорий, – попросила Лидия Рушановна. – Он назвал место отпуска?

– А никакого отпуска не планировалось. Он собирался отдохнуть в выходные, в понедельник должен был вернуться. Потому все и удивились, когда он написал шефу эсэмэску, что не выйдет.

– Он уволился, прислав сообщение? – не выдержал Бабкин.

Тарбеева испепелила его взглядом. Но Лена откликнулась, хоть и не сразу.

– Да. Не помню дословно текст, что-то вроде «Простите, достало вкалывать, десять лет за баранкой, если не остановлюсь прямо сейчас, то сдохну, как Бобик под кустом. Извините, что вот так». Он должен был выйти в рейс в начале недели, пришлось срочно искать замену.

Бабкин переписал в блокнот текст обращения к начальству.

– А что вы подумали, когда вам сказали, что он ушел? – спросила Тарбеева.

– Даже не знаю… Наверное, порадовалась за него. Август был жаркий… Мы в офисе страдаем, а он на речке, с друзьями…

Бабкин не мог посмотреть на Тарбееву, они сидели на одной стороне стола. Но Лидия Рушановна, умница такая, и сама поняла по едва заметному его движению, что они только что перешли к решению второй части задачи.

– Что за друзья? – небрежно поинтересовалась она.