Sapiens. Краткая история человечества - Юваль Ной Харари (2011)

Многие называют этот процесс «уничтожением природы». Но это не уничтожение, это изменение. Уничтожить природу невозможно. Уничтожить природу невозможно в принципе. 65 миллионов лет назад астероид погубил динозавров, но дал путевку в жизнь млекопитающим. Ныне человечество губит многие виды и, возможно, в конце концов истребит само себя. Но другие организмы при этом процветают. Крысы и тараканы, например, прямо-таки торжествуют. Эти жизнестойкие существа выползут, пожалуй, и из-под дымящихся развалин ядерного Армагеддона, бодрые и готовые передавать дальше свою ДНК. Пройдет еще 65 миллионов лет и, возможно, разумные крысы будут благодарно вспоминать учиненный человечеством хаос, как мы благодарим тот истребивший динозавров астероид.

Но пока сапиенсы продолжают весьма успешно плодиться и размножаться. Со времени промышленной революции население Земли непрерывно увеличивается. В 1700 году нас было 700 миллионов; в 1800-м – 950 миллионов, к 1900-му это число почти удвоилось – 1,6 миллиарда. А за следующие 100 лет уже учетверилось – 6 миллиардов в 2000 году, почти 7 миллиардов сапиенсов на сегодняшний день.

Время в наше время

Эти 7 миллиардов сапиенсов все менее зависят от капризов природы, зато все более подчиняются диктату промышленности и системы управления. Промышленная революция положила начало длинной цепочке экспериментов в области социальной инженерии и еще более длинному ряду беспрецедентных изменений повседневной жизни и человеческого менталитета. Один пример из многих – замена традиционного земледельческого цикла единым и жестким индустриальным рабочим графиком.

Традиционное сельское хозяйство зависело от естественного времени и природных периодов роста. Большинство обществ не умело точно определять время и не очень к этому стремилось. Мир занимался своим делом без часов и планов, следя только за движением Солнца и жизнью растений. Не было единого рабочего расписания, занятия резко менялись в зависимости от сезона. Люди знали, где находится Солнце, с волнением ожидали признаков приближающегося периода дождей или поры сбора урожая, но не знали, который сейчас час, и мало беспокоились о том, который нынче год. Если бы заблудившийся путешественник во времени высадился посреди средневековой деревни и спросил прохожего, какой теперь год, крестьянина этот вопрос озадачил бы не меньше, чем странное одеяние незнакомца.

Разнорабочего (Чарли Чаплин) затягивает внутрь конвейерного механизма. Кадр из фильма «Новые времена» (1936)

В отличие от средневековых крестьян и башмачников, современной промышленности дела нет ни до времен года, ни до положения солнца на небе. Она возвела в культ точность и единообразие. Например, в средневековой мастерской каждый башмачник шил обувь от начала до конца, от подметки до пряжки. Если кто-то опаздывал на работу, других это не задерживало. Но на современной обувной фабрике стоит сборочная линия, каждый работник производит лишь одну деталь обуви, и заготовка отправляется к следующему станку. Если оператор станка № 5 проспит, остановятся все машины линии. Чтобы избежать подобных проблем, все подчиняются жесткому расписанию. Рабочие являются на завод в строго определенное время. Обеденный перерыв у всех наступает одновременно, независимо от того, все ли успели проголодаться. Все отправляются домой по гудку, просигналившему окончание смены, – даже если что-то недоделали.

Промышленная революция превратила расписание и конвейер в единую матрицу практически для всех видов человеческой деятельности. Вскоре после того как фабрики навязали людям свои правила, точное расписание было принято и в школах, потом в больницах, в правительственных учреждениях, бакалейных лавках. Если смена заканчивается в 17:00, то двери местного паба должны распахнуться в 17:02.