След на дне - Александр Насибов (1966)

— Теперь она может называться по-иному: замажут одно имя, намалюют другое. Разумеешь? Хочу сообщить: вчера на рассвете она вышла в море. В ней трое, в том числе зубастик, как ты его называешь. Впрочем, нас интересует вся компания — они друг друга стоят… Судно должно быть неподалеку от тех мест, где ты его однажды видел. По нашим сведениям, занимается… Да ты отлично знаешь, чем они занимаются! А возвращаться на берег будут завтра, вероятно, под вечер. Мы установили, где обычно происходит выгрузка добычи, готовим встречу. Но часто бывает: ждешь голубчиков в одном месте, а они вдруг объявляются в другом. Так и теперь: не исключено, что высадятся в твоем поселке.

— Полагаешь, у них могут найтись здесь помощники?

— Не хотелось бы думать, что так. Но всякое бывает… И я вспомнил о тебе, Джафар. Вдруг понадобится твоя помощь? Я знаю, завтра ты свободен. Как, не передумал?

— Мы же договорились!

— Ну спасибо… Разумеется, наши люди будут и в поселке. У них есть фотографии зубастика. Однако, когда имеешь дело с таким типом, на карточки полагаться нельзя. Джафар, только мы с тобой встречались с ним, видели…

— Я помню наш разговор!

— Да, да!.. Слушай внимательнее. Днем тебе надо быть в районе поселковой пристани. Весь день с утра и до вечера будь там, Джафар. Если понадобится, к тебе подойдут, назовут мою фамилию. Действуй тогда по указанию этих товарищей.

— А вдруг я сам увижу зубастика?

— Хочу надеяться, что увидишь. Поэтому гляди в оба. Тебя должно интересовать каждое судно, возвращающееся с моря, его экипаж, пассажиры. Опознав этого человека, не приближайся к нему, наоборот — держись подальше. Это очень опасный враг, он наверняка вооружен. За морской промысел взялся потому, что жаден до денег, а вообще-то занимается делами куда более серьезными… Поэтому, что бы ни случилось, сам ничего не предпринимай. Если заметишь его, подай знак. Скажем, вынь платок и вытри лицо. Три щеку и смотри в сторону этого человека. Тебя поймут… Понял?

— Понял, Володя. Все сделаю.

— Ну ладно. Мне сказали, будет ветер?

— Получена штормовая.

— Плохо. — Белов помолчал. — Однако уже ничего не изменишь — они в море. Покойной ночи, Джафар!

— И тебе того же!

В телефоне раздался щелчок: Белов положил трубку.

— Теймур-даи! — позвал Джафар.

Из соседней комнаты вышел почтарь.

— Поговорил?

— Спасибо тебе, Теймур-даи! — Джафар постарался весело улыбнуться.

— О чем это вы болтали? — поинтересовался почтарь, переставляя телефон на стол.

— Да так… Приглашает к себе…

Теймур-даи покачал головой, поднял палец.

— Аллах знает, что ты его посланник, и аллах свидетельствует, что лицемеры — лжецы, — торжественно продекламировал он.

— Что это? — не понял Джафар.

— Знай, недостойный, что сейчас ты слышал первый раздел шестьдесят третьей суры корана!.. Иди с миром в свое общежитие.

Ветер обрушился на поселок незадолго до рассвета. В последние минуты перед ненастьем стояла напряженная тишина. Только с северных дальних предгорий доносился тоскливый плач ночных скитальцев — шакалов.

Но вот очнулось одинокое гранатовое деревце, дремавшее на поселковой окраине. Не было еще ветра — он только перевалил через горы и мчался к поселку, а гранат проснулся, его нежные листья затрепетали в тревоге.

Затем шорох прошел по кроне могучей чинары. В садах зашептались шершавые листья инжира.

И разом ударил ветер.

Пыльное облако поднялось над поселком, потянулось к белесому небу с прозрачным серпом молодого месяца. В гуле и свисте бури потонули голоса разбуженных непогодой людей, лай растревоженных псов.

А шторм, набирая силы, мчался через поселок к морю, вспенивал, мял воду, сотрясал островки с вышками.

Джафар проснулся, когда полностью рассвело. Дом подрагивал — казалось, по нему молотят огромные мягкие лапы.