Игра с огнем - Наталья Тимошенко (2018)

— С работы, откуда ж еще. Просто треш какой-то, — пожаловалась Вика, приканчивая бутылку с водой. — Мало нам этого дурацкого пожара, так ночью все как сговорились: пять человек с ожогами по «скорой», трое сами. То кипяток на себя выльют, то с газовой плитой не справятся. Реанимация переполнена, всем резко стало плохо, поэтому даже самых тяжелых им не сплавишь. Мне кажется, если я сейчас не выпью кофе, я просто умру.

— Я этого не допущу, — улыбнулась Элиза, поставив перед ней чашку с дымящимся напитком, а сама села напротив, на всякий случай кинув в свой кофе два кусочка льда.

Пожалуй, Элиза еще никогда не видела подругу такой уставшей. Вика всегда была веселой, неунывающей, с каким-то невероятным блеском в глазах. Она могла находиться в пяти местах одновременно, заниматься десятью делами, не теряя при этом искренней улыбки. Сейчас же перед ней сидела уставшая женщина, которая словно силой заставляла себя находиться в сознании. Как будто не у нее одной ночь не задалась. Но Вика хотя бы понимала, что произошло, от чего так устала.

— До обеда посплю, а потом надо ужин приготовить, — вздохнула Вика, когда ее чашка наполовину опустела. — Костя обещал прийти.

Элиза выдохнула сквозь зубы. Сегодня у нее было достаточно паршивое настроение, чтобы не сдерживаться.

— А не обойдется твой Костя?

— Мы и так давно не виделись. С этими дурацкими убийствами он живет на работе.

— И пьет там же.

— Элиза, — в Викином тоне появились просительные нотки, — ну что ты опять?..

— Это не я опять, это ты опять. Только не начинай снова про свою несчастную судьбу, про то, как тебя никто не любил. Это не повод саму себя тоже не любить.

Вика угрюмо уставилась в чашку и промолчала. Элиза давно знала ее слезливую историю об отце, который был женат на другой, о матери, которая не уставала винить дочь в том, что ее любовник так и не бросил жену, но искренне не понимала, при чем тут алкоголик Костя и с какой стати Вика должна принести себя ему в жертву. Мужик хорошо устроился: звонит, когда хочет, обещает прийти и не приходит, даже, черт побери, замуж не зовет, чтобы наверняка удержать эту дурочку возле себя. А зачем? И так знает, что не уйдет. Будет вечно ждать с горячим ужином у домашнего очага.

— Давай я тебе убраться помогу, — предложила Вика, пока Элиза не продолжила ее отчитывать.

— Ты домой собиралась, спать, — напомнила Элиза.

— Сейчас все равно не усну. Нужно заняться чем-то монотонным.

Элиза знала эту особенность организма: когда слишком возбужден, уснуть не удастся, как бы сильно ни устал. Что-то успокаивающе-однообразное поможет выбросить из головы лишние мысли, и тогда уснуть будет проще. Уборки осталось не так много, как раз хватит для приведения нервов в порядок. Даже если Вика вдруг задремлет у нее на диване, Элиза просто укроет ее пледом, поэтому отказываться от помощи она не стала.

— Только дай мне одежду какую-нибудь сменную, а то ничего нет, — попросила Вика.

Они вдвоем прошли в спальню, и Элиза предложила ей свою рубашку. Худощавой Вике она оказалась немного велика, но для уборки в самый раз. Когда подруга сняла блузку, Элиза увидела на ее спине необычную родинку: две большие коричневые точки соединялись словно маленьким мостиком. Они никогда не ходили вместе в бассейн, не ездили на море, не раздевались друг перед другом, поэтому раньше Элиза ничего такого не замечала.

— Какая у тебя интересная родинка, — чужим голосом сказала она.

Вика обернулась, не сразу понимая, о чем идет речь, а затем повернулась спиной к зеркалу и вздохнула.

— Мама не уставала ею меня попрекать, говоря, что я даже мелочами в отца пошла.

Элиза ничего на это не ответила.

— Расскажи мне лучше, как прошло твое вчерашнее свидание, — усмехнулась Вика, уже стоя на стремянке, чтобы стереть пыль с верхних шкафчиков кухонного гарнитура, и поэтому глядя на Элизу сверху вниз.