Алмазная пыль - Анастасия Логинова (2019)

– Пусть уйдут… скажите им, пусть уйдут…

Она говорила это не нам.

Девочка как затравленный зверек смотрела в пустые углы своей спальни и велела «им» уйти. Это совсем не было похоже на игру или розыгрыш. Это было похоже на что-то, отчего у меня по позвоночнику пробежал вихрь мурашек – а женщина в фартуке, неловко мявшаяся у порога, начала вдруг размашисто креститься.

– Я пойду, мне там надо… а вы уж сами управитесь… – проблеяла она и неловко сунула куклу мне прежде чем сбежать.

– Доротея! – Тут же воскликнула девчонка и так неподдельно обрадовалась, что мне ничего не оставалась, как отдать ей эту куклу. – Доротея, милая моя, как же я рада, что ты нашлась!

Хотя бы про «них» она как будто забыла.

Я жадно оглянулась на порог, но женщины в фартуке уже и след простыл.

Девочка обнимала мою куклу крепко, жалась к ней, как к единственной защите – а плечи мелко дрожали. Она обнимала ее и продолжала плакать. Как-то совершенно не по-детски плакать. Я всегда только морщилась при виде капризничающих детей и торопилась уйти подальше, а тут… это ведь не просто капризы. Не какая-то некупленная игрушка, и не запрет на сладости. Что же за горе такое случилось у этой розовощекой красивой девочки, одетой в шелк и кружева?

– Не плач, – неловко попросила я и села к ней на кровать. – Ну хочешь, я оставлю Доротею тебе. Хочешь?

Девочка еще раз всхлипнула и впервые подняла заплаканное личико на меня. Глаза у нее были такие же как и слезы – не детские. Вместо ответа она мелко закивала, а вслух громким шепотом произнесла:

– Они здесь. Они смотрят на меня. Прогоните их… пожалуйста, прогоните…

И, ахнув, подняла глаза точно поверх моей головы.

– Они… здесь? – сглотнув, переспросила я. – За моей спиной?

Она медленно кивнула, не опуская взгляда.

Моей спины тогда и правда коснулось что-то холодное – я не видела, но готова была в этом поклясться. А волосы у висков шелохнулись от ледяного дыхания…

Не знаю, где я набралась смелости, но все-таки обернулась.

Никого.

Прошлась взглядом по ночным стенам, затянутым розовым переливчатым шелком. Ощупала глазами огромное золоченое бра на стене с пятью торчащими из него свечами. Нет, все-таки не свечами – светильниками, стилизованными под свечи. Хотя, где-то в конце XIX века, если мне не изменяет память, как раз уже начали пользоваться светильниками – газовыми, а то и электрическими, не помню.

Было здесь много всего, но одного не было точно. Никаких загадочных «их», которые якобы дышали мне в затылок. Даже в самых темных углах пусто.

– Здесь нет никого, – с сомнением сказала я тогда.

А девочка по-взрослому упрямо качнула головой:

– Они здесь. И они смотрят.

– И пускай смотрят, – вдруг нашлась я. – Тронуть тебя они все равно не посмеют. А если и посмеют, то я их прогоню.

Она снова качнула головой:

– Ты не сможешь. Никто не сможет. Даже когда батюшка Гавриил приходил, то они ушли лишь ненадолго – а потом вернулись.

– Я сказала смогу – значит, смогу!

Вообще-то у меня кровь стыла от таких разговоров, но я изо всех сил старалась, чтобы голос не дрожал.

Чтобы девочка поверила, я даже поближе подтащила кресло, оказавшееся невероятно удобным, и забралась в него с ногами в полной готовности защищаться от неведомых «них». Я смирилась. Решила, что дождусь, пока девчонка уснет, найду кого-нибудь и выясню, что за чертовщина здесь творится.

Не вышло. Кресло было слишком удобным: не знаю, как девочка, но я пригрелась и уснула очень быстро.

А проснулась оттого, что утреннее солнце загородила от меня чья-то тень. Я поморщилась во сне. Тень угрожающе кашлянула, и пришлось открыть глаза. Нет, все-таки это был не сон. А если розыгрыш, то он порядком уже затянулся и начал меня утомлять.

– Новая гувернантка, я полагаю? – спросила «тень» низким женским голосом. – Кто вас нанял? Господин фон Гирс?

Дальше я уже не слышала.