Голос сердца - Юлия Богатырёва (2018)

Мы с мамой были в доверительных отношениях. Хотя она не увлекалась эзотерикой и почти ничего не читала по этой теме, однако была в курсе про мое хобби, поддерживала мое стремление к развитию своих способностей, и не раз становилась подопытным кроликом в моих экспериментах. Поэтому она знала, что предчувствия меня почти никогда не обманывают, и серьезно относилась к моим предупреждениям. Но о последних событиях в дельфинарии и о моей способности разговаривать с дельфинами, она не знала, так как я не была уверенна, что ей так уж нужно это знать. Мне казалось, что для ее спокойствия так будет лучше и я не стала ей ничего рассказывать. Поэтому сейчас я не могла вывалить не нее всю правду и ответить напрямую:

— Да нет, не про него. У меня еще есть друзья. И кое с кем из них может случиться что-то нехорошее. Но я не могу им позвонить и люди, которые с ними рядом находятся, наверное, еще спят — поэтому им тоже не позвонишь. Я бы поехала туда, но место, где они живут, сейчас закрыто. Да и метро еще не работает. И уснуть не получается. Не знаю, что делать — пожаловалась я, почувствовав облегчение уже от того, что могу с кем-то поделиться своей тревогой.

Мама помолчала, а потому осторожно заметила:

— Ты многого не договариваешь, дочка. Но вот что я тебе скажу: не стоит понапрасну терзаться и тратить свои нервы. Если ты ничего не можешь сделать сейчас, то какой в этом смысл? Лучше постарайся заснуть или хотя бы переключись на что-то другое, а утром, когда все проснутся, ты что-нибудь предпримешь. Хорошо?

— Да, наверное, так и придется сделать — согласилась я с мудрым советом мамы — только вот я боюсь, что утром будет уже слишком поздно…

Мама нахмурилась и задумчиво провела рукой по своим коротким волосам:

— Родная моя, я не знаю, как тебе надо поступить. Но я знаю одно: сидя здесь и беспокоясь, ты никому не поможешь, только сама измучаешься. Если ты чувствуешь, что твое беспокойство не напрасно и можешь что-то сделать, чтобы его устранить — сделай это прямо сейчас. А если сомневаешься, то подожди до утра.

— Я и вправду сомневаюсь — призналась я — но что если, прождав до утра, я потом выясню, что могла помочь и не помогла? — настаивала я на ответе.

— Ну что ж, значит, так было суждено — философски заключила мама — Ты не можешь спасти всех и каждого. Это под силу только Богу, а ты ведь человек, людям свойственно ошибаться. Не стоит винить себя за это, надо просто принять к сведенью и жить дальше. Вот и все.

Я задумчиво кивнула, почувствовав себя от этих слов намного спокойнее.

— Если у тебя больше нет вопросов, то можно я пойду? — ласково улыбнулась мама — а то мне тоже через час уже вставать надо.

— Да, конечно, иди — спохватившись, что не даю нормальным людям как следует выспаться, я виновато взглянула на нее и тут же благодарно улыбнулась — Спасибо, мам, ты мне очень помогла.

— Да не за что, дорогая. Странно, что я еще хоть чем-то могу тебе помочь — обычно это ты мне помогаешь — пошутила она напоследок, как в детстве погладив меня по голове, и ушла досыпать свой оставшийся час.

Я прикинула в уме свои дальнейшие действия. Мне обязательно надо было сегодня появиться в академии, так как предстоял зачет по финансам и кредиту, который стоял второй парой. Но я не могла сконцентрироваться на учебе из-за тревожных предчувствий. Поэтому до института я решила быстренько заскочить в дельфинарий и все выяснить: а вдруг мое беспокойство и вправду напрасно? Единственная загвоздка была в том, что дельфинарий открывался в десять утра, а вторая пара начиналась в 10.30. Опаздывать было нельзя. Поразмыслив, я решила позвонить Маше и попросить ее помочь мне пораньше попасть к дельфинам. Я взглянула на часы — почти шесть утра. Возможно, она еще спит. Будить ее не хотелось, но у меня не было выбора: пока мы с ней соберемся, пока доедем — время убежит так быстро, что не успеешь оглянуться.