Темная страсть - Джена Шоуолтер (2018)

Гидеон все еще прикован к постели, постепенно становясь для всех большой занозой в заднице.

— Интересная мысль, — сказал Торин.

В этот момент из спальни Аэрона раздался женский крик.

Аэрон замер на месте, а Торин оттолкнулся от стены и выпрямился. Когда крик раздался снова, оба уже бежали к комнате, хотя Торин значительно отставал. Рывком распахнув дверь, Аэрон первым ворвался в спальню.

Оливия по-прежнему лежала на животе, но теперь металась по кровати. Ее веки были смежены, а под глазами, помимо отбрасываемых ресницами теней, появились синяки. Спутанные темные волосы рассыпались по плечам.

Ее платье, очевидно, само себя вычистило, и следы крови почти исчезли. Однако на том месте, где могли бы начать расти крылья, появились два новых ярко-красных пятна.

Оливию терзали демоны.

Она чувствовала, как их клыки впиваются в кожу, жалят, рвут тело на части. Ощущала покрывавшую их чешуйчатые тела липкую слизь и обжигающее смрадное дыхание. Слышала ликующий смех, от которого ее мутило.

— Смотри-ка, что я нашел, — захихикал один.

— Красивый ангелочек свалился прямо к нам в руки, — фыркнул другой.

В воздухе витали хлопья серы и трухи, а ноздри, когда Оливия попыталась вдохнуть, заполнило зловоние. Ее только что низвергли с небес. Облака расступились у нее под ногами, и она полетела вниз… вниз, в неизвестность, отчаянно молотя руками и ногами, пытаясь за что-то зацепиться, как-то замедлить падение… Потом наконец увидела землю, но и та разверзлась, и адское пламя поглотило ее целиком.

— Это ангел-воитель. У нее золотые крылья.

— Уже нет.

Ее потянули за крылья с удвоенной жестокостью. Оливия пиналась, билась и даже кусалась, пытаясь вырваться, чтобы убежать и спрятаться, но ее усилия пропали даром — демонов было слишком много, да и неровная каменистая местность была ей незнакома, так что вряд ли она сумела бы скрыться. Сухожилия крыльев начали рваться, и обжигающая боль охватила все ее существо, поглощая сознание, пока в голове не осталась одна-единственная мысль: лучше умереть, только бы эти пытки прекратились.

«Пожалуйста. Дайте мне умереть».

Перед глазами закружились звезды, и это было единственное, что она еще могла видеть. Все остальное погрузилось во тьму. Тьма — это хорошо, это желанно! Но вокруг по-прежнему звучал смех, и ее продолжали тянуть за крылья. У Оливии закружилась голова, желудок скрутила тошнота.

Почему она не умерла? Затем одно из крыльев отделилось от тела, и Оливия закричала от сильнейшей боли, переросшей в настоящую агонию. Даже смерть не прекратит этих страданий, и они будут преследовать Оливию и в загробной жизни.

За первым быстро последовало второе крыло, и она все кричала, кричала и кричала. Клыки разрывали ее одежду, сильнее повреждая кожу, впиваясь в свежие раны на спине. Наконец ее вырвало райскими фруктами, которые она ела этим утром.

— Теперь ты уже не такая миленькая, как раньше, а, воительница?

Чьи-то руки стиснули ее, касаясь там, где никто прежде не касался. Слезы катились по ее щекам, пока она, беспомощная, лежала на земле. Вот и все. Теперь она точно умрет. Наконец-то. Потом сквозь окружающее ее море тьмы пробилась мысль: она отказалась от своей прекрасной жизни только для того, чтобы умереть в аду, так и не узнав настоящей радости и не побывав в объятиях Аэрона. Нет. Нет!

«Ты сильная. Борись же!» Да. Да! Она сильная. Она будет бороться. Она будет…

— Оливия!

Хорошо знакомый суровый голос проник в сознание, мгновенно вытеснив ненавистные воспоминания, боль и скорбь. Оставив лишь решимость.

— Оливия, проснись!

С некоторым облегчением она осознала, что это всего-навсего кошмарный сон. Людям довольно часто снятся страшные сны. Но нет, этот кошмар — не просто видение, а напоминание о времени, проведенном в аду.