Жизнь, по слухам, одна! - Татьяна Устинова (2008)

– Ань, – сказал Генка, морщась, – ты прости, но никакого макета у меня сейчас нет. Спасибо тебе за кофе, но я… мне нужно… мне нужно выйти!

Он схватил со стола теплый стаканчик, принесенный ею, и выскочил в коридор.

Эльф-Анечка удивленно и обиженно хлопала ему вслед глазами.

– Генка, ты куда это разлетелся? Через полчаса совещание, ты не забыл?

– Не забыл.

– Генк, у тебя есть тыща? Банкомат опять ни шиша не дает!

Он выскочил на площадку – шикарную, отделанную белыми панелями, оборудованную легкими креслицами и уставленную искусственными цветами в кадках. За белой дверцей, ведущей непосредственно на лестницу, офисный рай заканчивался и начинался обычный подъездный ад – заплеванный пол, окурки, облупившаяся краска, облезающая скрученными кусками, а под ней нездоровая бледность стены в темных пятнах плесневого грибка. Здесь курили, болтали, обсуждали новости – в легкомысленных креслицах под искусственными раскидистыми листьями отродясь никто не сидел!..

Было еще слишком рано, на площадке пусто, Генка предусмотрительно поднялся на три ступеньки и посмотрел вверх. Этажом выше тоже никого не было, и он достал мобильный телефон.

– Але, это я. Ты что-нибудь узнала?..

В телефоне немного помолчали, а потом смачно зевнули:

– А-а!.. Геночка, крокодильчик, ты о чем, мой дорогой?..

– Ну как о чем, как о чем?! – засвистал и загримасничал Генка. – Ты что, не понимаешь, о чем я тебя спрашиваю?!

– Геночка, я все понимаю!

– Ну?!

– Что – ну?! Ну сказали в новостях… – Опять зевок, еще длиннее предыдущего! – Ну, я посмотрела!.. И что ты хочешь от меня услышать?

Генка снова оглянулся по сторонам – только стены в струпьях скрученной краски могли его слышать, – прикрыл ладонью рот и спросил очень тихо:

– Ее арестовали?..

– Откуда я знаю?! А чего ты взволновался?! Конечно, арестуют, никуда не денутся!..

Генка замычал, как от сильной зубной боли.

– Ну что ты мычишь, кисуля? Все будет хорошо, я тебе обещаю!

– Да-а, – протянул Генка жалобно, – легко тебе говорить, а я тут не знаю, что мне делать!

– А что тебе делать? У тебя все в порядке, ты чистенький, все у тебя путем! Только вот я знаешь что подумала?

Генка насторожился.

Этот вопрос означал, что ему опять придется совершать что-то ужасное, страшное, гадкое!.. Ему казалось, что все уже знают, что именно он совершил, и в Интернете в сводке происшествий скоро появится его фотография с надписью «Разыскивается особо опасный преступник»!..

– Кисуль, ты должен забрать у нее телефон. Слышишь? Ну, просто поехать и забрать.

– Зачем?! – поразился Генка.

– Господи, но там же номер! Я это только утром сообразила! Нужно просто забрать мобильный.

Генка замер.

Ему стало так страшно, что он не мог вздохнуть – паралич его схватил.

– Геночка, что ты молчишь? Ты меня слышишь или нас разъединили?!

Генка тяжело, со всхлипом, вздохнул и закашлялся.

– Что? – он проталкивал слова сквозь страх и кашель, и они выходили куцые, жалкие. – Что ты говоришь?! Все погибло! Там же номер, номер!!! Мы погибли, погибли! И ты так спокойно!.. А я даже не!.. И ты спишь, когда!!! Как ты можешь!!!

– Скажи еще – жизнь висит на волоске, – презрительно посоветовала трубка. – Да, сплю! А что еще мне делать? Как ты, метаться, что ли?! И я только утром сообразила! Езжай немедленно и забери у нее телефон. И дело с концом.

– Откуда я знаю, где она может быть?! Ее наверняка уже менты забрали!

– Кисуля, ты насмотрелся сериалов про ментов. Это там, кисуль, всех забирают через пять минуть после совершения преступления! А она наверняка дома сидит, страдает. Езжай и забери у нее трубку. И все. Никто и никогда ничего не узнает.

– Телефон, – продолжал выть Зосимов. – Телефон!.. Как это я про него забыл!