Смертельные тайны - Роберт Брындза (2019)

Уже одевшись и положив в карман телефон, кошелек и удостоверение, она вспомнила, что сегодня Рождество и она приглашена на праздничный обед к капитану Полу Маршу.

– Черт, – выругалась она, плюхаясь на кровать. – Черт!

Абсолютное большинство сотрудников полиции восприняли бы приглашение на семейный рождественский обед к капитану как подарок судьбы, но Эрика чувствовала тяжесть своих отношений с Маршем.

Она только что завершила изнурительное расследование и арестовала молодую пару, совершившую целую цепочку убийств. Звеном этой цепи стало похищение ими двух маленьких дочек Марша и нанесение телесных повреждений его жене Марси. Дело постепенно приобрело большой резонанс, и Эрика должна была найти и освободить девочек. Ей это удалось, и сейчас она понимала, что Марш и Марси пригласили ее на обед, чтобы выразить свою благодарность. Однако их жест противоречил ее желанию оставить все в прошлом и жить дальше.

Эрика встала с кровати, открыла шкаф и оглядела свой скромный гардероб, большая часть которого годилась только для работы. Пробежав взглядом по аккуратно развешенным черным брюкам, свитерам и белым блузкам, она достала синее платье без рукавов, повернулась к зеркалу над туалетным столиком и приложила его к себе. Без обуви ее рост составлял метр восемьдесят три. Из зеркала на нее смотрела женщина с высокими скулами, большими карими глазами и короткими, мокрыми, торчащими во все стороны волосами.

– Ну и отощала я, – сказала она самой себе, расправляя платье на месте былых округлостей. – На такие кости никто бросаться не будет, да? – сказала она, переведя взгляд на фотографию своего погибшего мужа Марка. – Смерть мужа – лучшая диета.

Испугавшись собственного цинизма, она мысленно попросила у него прощения. Марк тоже работал в полиции. Он, Эрика и Марш сблизились во время совместных учений, а четыре года назад Марк погиб во время облавы на наркопритон. На фотографии, стоящей на комоде, он был снят в гостиной их манчестерского дома, в котором они прожили пятнадцать лет. В луче солнца его коротко стриженные светлые волосы были похожи на золотой ореол.

– Не знаю, что сказать Маршу и Марси, – сказала Эрика, глядя на его красивое лицо. – Я хочу просто перевернуть страницу и двигаться дальше, не делая из мухи слона.

Марк лишь заразительно улыбался ей в ответ.

– Ерунда какая, да? Уже слишком поздно придумывать отмазку, чтобы не идти?

«Да, – словно говорил он. – Давай, Эрика, веди себя хорошо».

– Ты прав, нельзя сливаться. С Рождеством тебя! – Она приложила палец к губам и дотронулась до фотографии в рамке.

Эрика перешла в маленькую кухню, совмещенную с гостиной, где из мебели был только маленький диванчик, телевизор и полупустой книжный шкаф. На микроволновке стояла маленькая пластиковая елка. Много лет Эрика ставила ее на телевизор, но с приходом плоских экранов единственным местом, где ее вид не вызывал бы недоумения, осталась микроволновка. Эрика включила кофемашину и раздвинула занавески. Парковка и проезжая часть за ней были покрыты снегом, который под светом уличных фонарей казался оранжевым. На улице не было ни людей, ни машин. Словно во всем мире была одна она. Налетевший вдруг порыв ветра снял верхний слой снега и пронес его знакомым путем к образовавшемуся у стены парковки сугробу.

Когда Эрика наливала себе кофе, зазвонил домашний телефон. Она поспешила в коридор, надеясь, что случилось чудо и ей звонят сообщить об отмене обеда. Вместо этого она услышала голос Эдварда, отца Марка.

– Я тебя не разбудил, дорогая? – спросил он с милым йоркширским акцентом.

– Нет, я уже встала. С Рождеством!

– И тебя с Рождеством! Холодно у вас там в Лондоне?

– Снег выпал. Всего ничего, по щиколотки, не больше, но в новостях только о нем и говорят.

– А у нас здесь больше метра. А в Беркли еще больше.

Голос у него был какой-то слабый и напряженный.

– Ты там не мерзнешь?