Игра Подсказчика - Донато Карризи (2020)

Поверить невозможно, изумился Бериш. Вернуться туда, где началась вся трагедия его жизни, было не лучшим выходом.

– Норман не хотел там оставаться… Однажды он прочел в газете, что я сдаю двухкомнатную квартирку над гаражом дома священника, и явился ко мне.

Откинувшись на сиденье, Бериш взглянул на постройку, которую заметил, когда подъезжал; к ней вела дорожка, огибающая игровую площадку. В самом деле, поверх гаража – квартира, и объявление: «Сдается».

Раз там до сих пор никто не живет, значит это последнее пристанище Нормана Лута.

Может, есть смысл пойти посмотреть.

Мила была довольна тем, как проходила беседа с отцом Роем: спокойная, ничуть не похожая на допрос. Раз Бериш до сих пор не вмешался, значит и его все устраивает.

Тут священник закашлялся, сплюнул мокроту в грязную бумажную салфетку, которую вынул из кармашка пижамы.

Мила продолжала задавать вопросы:

– Как долго Норман жил в квартире над гаражом?

Отец Рой уставился на потолок, стараясь собраться с мыслями.

– С две тысячи одиннадцатого по две тысячи тринадцатый, до самой своей смерти.

Как раз тот период времени, когда были убиты студентки. Возможно, в 2011-м погибла та, которую позже признали первой жертвой монстра УНИКа, подумала Мила. Знакомство Лута с отцом Роем совпадает с временем, когда исчезла Леа Мьюлак, и это очередное подтверждение версии, которая рождалась у Милы.

– Как я уже вам излагал, время от времени Норман принимал решение лечь в психиатрическую клинику, в надежде, что доктора наведут порядок в той неразберихе, что творилась у него в голове. Проводил там какое-то время, а когда ему надоедало, возвращался ко мне: периоды его пребывания в лечебнице совпадают с тремя убийствами, которые совершил монстр УНИКа. Вы находите это случайным? – издевательски расхохотался он.

Мила уже составила себе вполне ясное представление о том, как Норману Луту удавалось, ускользнув из-под надзора психиатров, выходить, чтобы убивать девушек, и возвращаться обратно.

Она подозревала, что сам отец Рой и помогал ему.

Норман, делая признание, не упомянул о сообщнике: из благодарности или попросту из страха? Но одно было ясно: однажды психическое расстройство Лута, связанное с пережитым в детстве опытом насильственной смерти, вошло в контакт с темными импульсами растлителя детей.

Убийственный союз.

Может быть, Энигма хотел, чтобы она раскрыла именно эту тайну? Но у Милы пока не было доказательств, подтверждающих такую версию, и она не знала, какое отношение к данному делу имеет «Дубль».

– Но, Рой, я одного не понимаю. Раз уж вы утверждаете, будто Норман невиновен, странно, что вам не пришло в голову задаться вопросом…

– Каким вопросом?

– Вы не догадались спросить себя, почему цепь преступлений, в которых обвинил себя Лут, прервалась именно после его самоубийства в две тысячи тринадцатом? После той даты ни одна белокурая студентка в очках не была убита…

Священник молчал, слегка ухмыляясь. Точно следуя инструкциям Бериша, Мила дождалась именно этого момента, чтобы обнаружить противоречие. И подумала, что загнала его в угол.

– Норман был графоманом, вам это известно? – вдруг выпалил отец Рой ни к селу ни к городу. – Строчил дневники, исписывал тетрадь за тетрадью… Некоторые я сохранил, хотите взглянуть? Может, найдете что-то ценное для вашего расследования.

Мила не могла понять, пытается ли священник ее отвлечь или хочет выманить еще денег.

– Принесите мне эти дневники, – сказала она, добавляя купюру пятьдесят евро к стопке, скопившейся под грязным бокалом.

Священник молча смотрел на нее вроде бы изучающим взглядом. Это ей не понравилось.

– Они в чулане. Пойдемте покажу. – Он поднялся с кресла.

Мила не сдвинулась с места. Мужчина заметил, как она колеблется.

– Что, передумали? – Его, казалось, забавлял ее испуганный вид.