Падение в небо - Алекс Нагорный, Михаил Тихонов, Юрий Москаленко (2019)

Это становится плохой привычкой, постоянно попадать в опасные для моего самочувствия ситуации. Голова гудит, как будто с вечера выпил литр вискарика в одну каску. Попробовал пошевелиться, не получилось.

Что-то тяжелое придавило сверху. Хотя, как это что? Крыша кабинки лифта, в котором мы спускались с Ларсом. Но вот причины, почему лифт сорвался непонятны.

Помню удар, прошедший по конструкции, а затем только резкое ускорение, из – за отказавших гравитовнов. Как бы осмотреться. Пытаюсь включить ночное видение в скафандре, ноль реакции. Видимо скаф поврежден. Но вроде в нейросети есть аналогичный режим. Команда. Ура.

Перед глазами появилась картинка. Плохого качества и в темно – серых тонах, но все же лучше, чем ничего. Пробую поворочать головой. Слава богу это удается. Ага, вот в метре от меня вижу ступню в ботинке от бронескафа, скорее всего это Ларс. Пытаюсь вызвать его тактической связи.

Неудачно. Аппаратура приказала жить долго. Это с каким же ускорением мы падали, что даже военные, отличающиеся высокой надежностью, скафы плохо пережили удар.

Слава богу, система жизнеобеспечения рабоает, померли бы от недостатка кислорода, и все. Конец приключениям полковника Бегунова. Ныне сержанта. Смешно. Был полковником на Земле, а здесь стал сержантом. Гримасничает судьба. Еще раз попытался подвигаться, не получается.

Сильно же нас зажало. И что с Ларсом непонятно, вдруг он ранен? Но я даже пошевелиться не могу. Пробую по нейросети позвать, нулевой эффект. Связь легла полностью. Если только телепатически попытаться. Два раза ха. Видимо психика дает сбои, раз в голове такие идеи.

Ну да ситуация не очень. Заживо похоронен под тоннами металла. Второй раз уже на этой станции. Надо, надо менять эту ситуацию. Хотя идей пока нет как. Но придумаю. В данный момент важнее выбраться и выяснить, что с Ларсом. Не нравиться мне его неподвижность.

Начал обдумывать ситуацию. Что-то в мысли о телепатии меня зацепило. Так, стоп, у меня же получалось создавать силовую защиту вокруг тела с помощью мыслей, так почему бы не попробовать таким же способом усановить связь.

Ларс, точно знаю, псион, а следовательно, должно получиться. Пытаюсь поймать нужный настрой. Тяжело отстраниться от ситуации, находясь в железной могиле, но спустя какое-то время у меня получилось сформировать, что-то похожее на сканирующий луч.

Обзор резко улучшился, я смог увидеть даже сквозь металл. Хорошая штука, эта псионика. Надо более плотно заняться развитием способностей. А вот ситуация с сержантом не очень.

Он без сознания, и очень похоже, что сломана рука. Выгнута под неестественным углом и прижата балкой. Скафандр не порвался, выдержал, но переломились локтевые усилители. Теперь продолжим псионические практики. Усилием воли формирую лезвие вокруг кисти правой руки дискообразной формы.

Теперь аккуратно пытаюсь перепилить или перерезать металлическую крышу придавившую меня. С трудом получается освободить одну руку. Сил ушло, будто я пробежал пять километров с ускорением.

Надо бы передохнуть. Иначе снова вырублюсь. Ухожу в медитацию, так проще всего восстанавливаться. Но долгий отдых позволить себе не могу. Неизвестно что там с Ларсом, он так и не пришел в себя. Поэтому нужно торопиться.

Немного вывернув руку, дотянулся до меча, реквизированного у архов, и вытянул его из креплений. Помнится очень не плохо он резал броню станционных перегородок. Не помашешь конечно в моей ситуации. Но по кусочку настрогать лист, бывший крышей лифта вполне возможно.

Почти семь часов мне понадобилось на то, чтобы вырезать себе путь из – под завалов. Семь часов! Я даже не сразу поверил в то, что могу двигаться. Но на раздумья времени не оставалось.

Ларс так и оставался прижатый. Я чувствовал – он жив. Поэтому, даже не передохнув, сразу, как получилось встать начал кромсать мечом листы брони, пытаясь вытащить сержанта. Это мне удалось сделать гораздо быстрее.