И на исходе дня... - Ника Ёрш (2018)

Отключившись от собеседника, Эштон какое-то время постоял, не предпринимая никаких действий, а потом с неожиданной силой швырнул тачфон в стену. Аппарат разлетелся на мелкие кусочки, а старик, сжав кулаки, злобно проскрежетал:

- Ты ответишь мне, щенок, за то, что не уберёг мою девочку! Мы с тобой сочтёмся, как полагается.

Я попятилась назад и буквально выпрыгнула в коридор времени. Дверь за мной бесшумно закрылась. Не успела я обдумать услышанное, как оказалась снова на мягком диванчике в комнате с круглым столом. Голова раскалывалась на части, рук и ног я просто не чувствовала. Последнее моментально привело меня в чувства.

- Что со мной? – перепугано спросила я у Калфика Руя, сжавшего моё запястье и считающего вслух количество биений сердца. – Всё плохо?

- Очень плохо, – довольно ответил за врача Эштон Бромс, появившийся из-за его широкой спины. - У тебя страшный диагноз, девочка.

- Какой еще диагноз? – я с силой вжалась в диван, словно это могло хоть как-то спасти меня от болезни.

- Ты – клиническая идиотка. – старик развёл руки в стороны: - Лекарства от этого нет. Придётся жить так.

Меня захлестнула волна облегчения. Пусть этот гад говорит любые мерзости, вот оклемаюсь и отвечу в его же духе.

- На самом деле, Ольга, напрасно вы улыбаетесь. В вашем состоянии нет ничего хорошего, - нахмурился Калфик Руй. – И знаете, господин Бромс отчасти прав, как это ни прискорбно признавать.

- В каком смысле? – теперь настал мой черёд сводить брови на переносице. Это что такое? Массовое издевательство над бедной слабой мной? Не позволю!

- Вы меня простите, пожалуйста, но факт остаётся фактом, - врач устало вздохнул. - Вот поясните, зачем вы вышли из своей палаты и отправились бродить по секретному учреждению без сопровождения?

- Ну, - я потупила взор, - мне надо было.

- Прекрасный ответ! – восхитился Бромс. – Такой продуманный и много объясняющий. Гениально.

- А какая вам, собственно, разница?! – вспылила я.

- Ну, знаете ли! – Калфик сложил руки на широкой груди и осуждающе покачал головой: - Это ведь вам не музей и не заповедник! Здесь лечебное учреждение, девушка. И не простое, как вам могло показаться, а для особенных пациентов! Таких, как например, Фриза Лумье.

- Это та бабулька, что привела меня сюда? – спросила я, опасливо выглядывая из-за спины доктора. Моя новая знакомая нигде не обнаружилась.

- Она самая. Бабулька, – Руй поджал губы и беспомощно оглянулся на Эштона Бромса. Тот беззвучно повторил одно слово: «идиотка» и развёл руки в стороны, мол, уже ничего не сделать. Доктор кивнул и, обернувшись ко мне, стал пояснять, чётко выделяя слова, словно разговаривает с душевнобольной: - Эта бабулька, как вы изволили выразиться, - самый настоящий энергетический паразит. Вампир. Понимаете, Ольга? Мадам Фриза Лумье. Вспоминайте. События десятилетней давности: все газеты пестрели заголовками о том, что на Глемире бушует новый вирус, от которого за считанные часы умирали абсолютно здоровые молодые люди. Ему даже название дали - ходорка.

- Что-то припоминаю, - я насупилась, вспоминая, как мама заставляла нас с сестрой пить и есть только из индивидуальной посуды и мыть руки едва ли ни каждые полчаса. - Но от вируса нашли сыворотку, и опасность миновала.

- Так и есть, ведь наши следователи нашли источник опасности, - Калфик Руй замолчал, ожидая, что я сама пойму, о чём он толкует.

- Не может быть, - перед моим мысленным взором вновь появилась милая старушка, пожелавшая проводить меня к доктору. – Она вытягивала из меня энергию? Убивала?

- Браво! – снова Эштотн Бромс. - Ты всё-таки не безнадёжна. А теперь расскажи, зачем ты выпустила эту бестию из её палаты закрытого типа?

- Почему это закрытого? – возмутилась я. - Там открыто было.

- Палата открывается только с наружной стороны, - терпеливо пояснил мне Руй. – И вообще, как вас занесло именно в закрытый блок для душевно больных?