Право на отцовство - Марина Кистяева

– Инна, информацию я тебе скинула. Будь, пожалуйста, на связи.

Татьяне сейчас было не до шуточек. Посмеются потом. Если будет повод.

– Ехать далеко?

– Далеко.

– Мне завтра на работу, – предупредила Татьяна, отчего-то уверенная, что к ночи она домой не вернется.

– Вопрос решится, не переживайте.

Татьяна снова посмотрела на бабушек, с интересом наблюдающих за ними. Потом перевела взгляд на Анатолия и лишь потом коротко кивнула.

Если Ксения у них… Нет, Татьяна не думала, что этот бугай в пальто, стоимостью как её годовая зарплата, каким-то образом навредит крестной или ей. Не для того его прислали. Да и времена другие. Наверное…

Озноб всё же коснулся кожи Татьяны, и девушка поежилась.

– Вы начинаете мерзнуть. А в вашем положении… не рекомендуется, Татьяна Игоревна.

Таня вскинула кверху руку с выставленным указательным пальцем.

– Ни слова… Пожалуйста. Хотя бы десять минут. Хорошо?

Мужчина – скорее всего, начальник охраны – согласно кивнул.

– Как скажите. Прошу. И кстати, кидать сообщение сестре необязательно было. Бабки сдадут нас куда быстрее, если вы не появитесь на их глазах в ближайшие дни.

Татьяна сделала вид, что не оценила юмор безопасника.

Господи… Она же не делает ещё одну роковую ошибку, направляясь с ним в неизвестном направлении? Правда?

И она подстраховалась. Вроде как…

Эти люди бы всё равно вышли на неё. И надавили бы. И приехали бы снова. Наверное…

Татьяна осторожно ступила в сторону большого внедорожника.

Красивый такой. Стильный. Наверняка безумно дорогой.

С кем её свела судьба в чертовом Вегасе?

Павел Сергеевич Дольник.

По крайней мере, теперь она знает, как зовут отца её малыша.

* * *

В салоне Таня распахнула пальто.

– Душно? Убавить кондиционер?

– Нет. Спасибо… Можно воды?

– Можно. Если станет нехорошо, сообщите.

Они ещё и культурные…

Вроде бы и не похитители. А чувства непонятные.

– Куда мы едем?

Анатолий, сидевший на переднем сиденье, назвал областной город.

Надо же, как интересно выходило. Она и ещё один мужчина пересекли полстраны, потом океан, чтобы в конечном итоге столкнуться лбами в самом веселом городе мира.

По мнению некоторых обывателей в Лас-Вегасе давно пора запретить проводить мальчишники и девичники. Как показывает опыт, до добра подобные мероприятия не доводят.

Таня сколько угодно могла иронизировать. Последние недели она только самоиронией и спасалась. Не впадать же в депрессию и не рвать на себе волосы. Случилось то, что случилось.

Но крестная… Вот кому она поражалась. Честное слово. Как та умудрилась узнать неузнаваемое? Татьяна не описывала лица мужчины, с которым провела ночь. Да что она, собственно, запомнила? Чуб и упругие ягодицы? Широкие плечи? Как Ксения узнала всё остальное?

Крестная была старше Тани всего на семь лет. Она ни разу не выходила замуж, хотя привлекательностью природа её не обделила. Сначала Ксения занималась Таней и Инной. Взяла на себя обязательства сестры, полностью сосредоточившись на девочках. Те выросли и напрямую начали говорить ей, что хватит. Пора заняться своей жизнью. Ксения с самым серьезным видом отвечала, что она своей жизнью и занимается.

Всё бы ничего… Ни Таня, ни Инна не делали бы акцента на крестной, если бы та не обладала одним пунктиком.

Их Ксюша была яростной поборницей правды. Она всегда выступала за справедливость, какой бы та ни была.

Выслушав признания Тани, она некоторое время молчала.

– Будешь рожать.

Это был не вопрос.

– Конечно.

– А он?..

– Кто он?

– Отец ребенка.

– Крестная, я не знаю, кто он. Я же тебе всё рассказала.

– Он должен знать, что ты беременная.