Огненный перст - Борис Акунин (2013)

Он давно догадался, что это именно Геката, богиня загробного мира и лунного света. Белые волосы подсказали. И сладкое замирание сердца, готового остановиться – то есть умереть.

Геката ждала его по ту сторону жизни. Попы врут: нет ни рая с ангелами, ни ада с чертями. Или же Дамианосу-Любору уготован свой собственный рай, где царит Белая Дева. Поэтому он не боялся смерти. Совсем. Какое там «боялся»! Мечтал о ней как о высшей награде. Иногда приходилось одергивать себя, чтобы не лезть на рожон, не подвергаться лишнему риску. Когда-то давно, в одном из самых первых снов, он крикнул Деве, что хочет прийти к ней прямо сейчас, пускай сердце остановится. Но Геката покачала головой: нет. Он понял: с Гекатой жульничать нельзя. Необходимо пройти весь отмеренный судьбою путь до конца, честно. Иначе встречи не будет.

Поэтому, выполняя задание, он был рассудителен, хладнокровен и осторожен. Знал: десять раз вывернется, уйдет от верной гибели, а на одиннадцатый смерть его все-таки подловит. И передаст той, которая ждет. У аминтесов служба, на которой до старости не доживают.

Сон казался коротким, а длился долго – всю ночь. Воздух уже пах скорым рассветом, а Дамианос был приучен встречать день на ногах.

Он открыл глаза и улыбнулся матери. Кажется, она с вечера даже не шелохнулась.

В этот раз они не виделись три с половиной года. Перед тем он выполнял задание пирофилакса в Гермонассе, опасном разноплеменном городе близ Киммерийского моря, и тогда отсутствовал два года. А еще раньше он пропадал целых пять лет, потому что угодил в плен к хазарам и возвращался кружным путем, через Персию и Святую Землю. Однажды он уйдет и не вернется вовсе. Или вернется, а ее здесь уже не будет.

– Иди, поспи. Не бойся. На этот раз я надолго, – сказал Дамианос и легко поднялся с ложа.

В Академию можно было попасть прямо через парк, по аллее, но Дамианос нарочно сделал крюк, чтобы пройти сквозь Гимназион, в котором он проучился десять лет, с семи до семнадцати. Это учебное заведение, не похожее ни на какие другие, было создано для мальчиков, рожденных женщинами разных племен и говоривших на материнском языке, как на родном. Где-то в другом поместье пирофилакса имелся и второй Гимназион, для девочек, но про него Дамианос мало что знал.

Сначала полукровок обучали тому же, чему обычно учат детей – грамматике, арифметике, географии, гимнастике – и зорко приглядывались. К десяти годам разделяли на два потока: мальчиков посмирнее готовили к чиновничьей службе; смелых и резвых собирали в класс аминтесов.

У великой империи было много врагов. Они пожирали богатую державу жадными глазами, норовя оторвать кусок от ее аппетитного тела, а если получится, то и вовсе разодрать на части, как это случилось с предыдущим Римом – италийским. За врагами нужно было присматривать, разрушать их хищные планы, ссорить между собой, держать в узде. Этим важным делом и занимались аминтесы, то есть «защитники» – уши, глаза, а иногда и острые когти империи.

Ведомство, чьим долгом был надзор за другими народами, называлось Сколой аминтесов. Готовили и воспитывали этих искусных лазутчиков здесь, в Гимназионе. Для дальнейшего расширения полезных знаний существовало заведение высшей ступени, Академия.

Идя через прямоугольный двор Гимназиона, куда выходили портики учебных аудиторий, Дамианос вспоминал давние времена, когда он носил белую тунику с синей полосой, мечтал о грядущих приключениях и хотел побыстрее вырасти, чтобы стать героем и чтобы о его приключениях рассказывали другим мальчишкам.

Стайка десяти-двенадцатилетних гимназистов чертила угольками на каменных плитах карту звездного неба. Все повернули головы, посмотрели уважительно. Они не знали, кто он, но видели алую полосу – знак принадлежности к академическому классу. Понимали: аминтес вернулся с задания. Один конопатый, с синяком под глазом, был очень похож на самого Дамианоса, каким тот был в десять лет.