Случайный папа - Наталья Ручей (2021)

И вот на этой оптимистической ноте мы все-таки приближаемся к гномьей норе. И даже ныряем в нее.

Ира – грациозно, а я, как и полагается попадать в норы, – почти с головой. Потому что цепляюсь каблуком за ступеньку. Только и успеваю, что зажмуриться и испуганно пискнуть, как вдруг меня кто-то подхватывает. Причем настолько уверенно, что я отделываюсь лишь тем, что ударяюсь обо что-то щиколоткой.

В полной уверенности, что это подруга, я открываю глаза и готовлюсь ей петь хвалебные оды. Но вдруг замечаю ее перед собой, а не у себя за спиной. Ну да, она ведь и не может стоять позади меня, рассуждаю заторможенно я, потому как шла впереди…

Опустив взгляд, смотрю на сильные руки, которые обхватывают мою талию. Мужские руки. И они вместо того, чтобы отпустить меня, сжимаются лишь сильнее.

Пытаюсь отстраниться – не получается.

Хотя бы отодвинуться – тоже, увы, не выходит.

Мне даже кажется, я слышу смешок позади, как будто мужчину забавляют мои неловкие попытки вернуть себе свободу.

А потом…

Потом меня обдает запахом терпкого мужского парфюма и вкрадчивым шепотом:

– Что нужно сделать?

– Набирать срочно 102?

На этот раз смешок мне не слышится. Как и то, что его дыхание задевает мои волосы и похлеще фена нагревает макушку.

– Еще варианты?

– Старшему брату-боксеру. Но мне с этим не повезло.

– Последняя попытка.

Раз последняя, беру помощь друга! Многозначительно смотрю на Иру, и она даже подает какие-то тайные знаки. Но слишком перемудрила с шифровкой или я слегка паникую, потому что не могу ее разгадать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Растерявшись, прикасаюсь к мужской ладони. Медлю в нерешительности, вожу по ней пальцами. А потом принимаю медленный выдох у себя за спиной за явное одобрение и уже смелее пытаюсь расслабить хотя бы один мужской палец. Приходится с ним повозиться, конечно, но в итоге палец приподнимается, освобождая меня. И только я берусь за другой…

– Этот массаж – не попытка, детка, а пытка.

На мгновенье мне кажется, что меня прижимают сильнее, практически вдавливают в себя, но не успеваю я испугаться, как оказываюсь наконец на свободе.

Торопливо спускаюсь по ступенькам к Ире, которая делает вид, что ничего не случилось.

– Почему ты не спешила меня спасать? – шепотом возмущаюсь я, когда по моим ощущениям мы уже достаточно отдалились от незнакомца.

– Ты его видела? – фыркает она. – Если бы ты меня бросилась спасать от него, я бы тебе этого никогда не простила! Так что я просто не хотела терять нашу дружбу.

Нет, не видела – и, думаю, к лучшему. Иначе мелькали бы мысли звонить не по телефону 102, а 103.

В этом я убеждаюсь, когда Ира издает полный восхищения возглас и косится на бармена – мрачного, коренастого, с густой бородой, на которой можно тренироваться делать косички. И конечно, марширует к нему. Я иду следом.

И наши каблуки кажутся особенно громкими в поразительной тишине, хотя за столами довольно много людей.

А вот за стойкой никого нет. Сажусь на высокий стул, терпеливо жду, пока Ира насладится бородатым виденьем. Хотя это и нелегко: спина в этом платье открыта, и ее начинает чуть жечь от пристальных взглядов.

А потом сзади нас раздаются шаги.

Мне и оборачиваться не нужно, достаточно нот парфюма, чтобы понять: к нам приближается тот, кто обнимал меня на лестнице бара.

Я напрягаюсь так, что моей выправке могли бы позавидовать и кадровые военные. Почему-то постоянно думаю об оголенной спине. Если он к ней прикоснется…

Почему я не в своей майке? Она никому не нравится, кроме меня! В ней уютно, надежно, а сейчас…

Он останавливается.

А я чувствую себя практически голой. И беззащитной. И резко дергаюсь, когда снова вижу перед собой ту самую мужскую ладонь.

– Ты чего? – оборачивается Ира.