Земля Обетованная - Маркус Сэйки (2016)

Купер кивнул на женщину, сидящую за три стола от них справа. Ее волосы цвета сигаретного дыма были стянуты на затылке в пучок, на носу красовались странные очки: две толстенные лупы в массивной старомодной оправе. Женщина взяла из корзины слева от стола сорочку, положила ее на стол, достала другой рукой из коробочки на столе лейбл в полдюйма размером, приложила его к воротничку сорочки, сноровистыми стежками пришила лейбл и, бросив сорочку в корзину справа, тут же потянулась за новой. Вся операция заняла у нее не более двадцати секунд.

– Это был лейбл «Люси Вероники»?

– Понятия не имею.

Купер двинулся дальше, Шеннон опять последовала за ним.

– И как долго они отрабатывают здесь стоимость своих поддельных документов?

– Как правило, года два. Им же еще приходится зарабатывать на жизнь, вкалывать где-нибудь в другом месте. Обычно они работают няньками, водопроводчиками, поварами. – Купер остановился, посмотрел налево, затем направо и двинулся дальше. – После основной работы они приходят сюда и корячатся еще часов шесть-восемь.

– Так они рабы?

– Скорее жертвы кабального договора, но идею ты уяснила верно. – Они достигли очередного поперечного прохода, и Купер увидел Шнейдера, разговаривающего с темнокожим здоровяком. – Нам сюда.

Никто не обращал ни малейшего внимания: светиться никому не хотелось.

«В конце концов, они горбатятся здесь ради того, чтобы потом вести незаметную жизнь, замаскировавшись среди нормальных».

Макс Шнейдер был шести с половиной футов ростом и тощ как скелет; на руке болтались дорогущие часы, а рот был полон гнилых зубов. Купер полагал, что диссонанс во внешности являлся сознательным выбором мошенника – чтобы приводить в замешательство людей. Хотя, очень возможно, ему было просто плевать.

Чернокожий здоровяк, с которым разговаривал Шнейдер, вдвое превосходил его весом; цвет кожи черного говорил о том, что предки его – выходцы с Карибских островов, а не из Африки. Купер без труда прочитал, что здоровяк сейчас на взводе.

– Моей вины здесь нет.

– Ты представил мне этого парня, – настаивал Шнейдер. – Значит, он был твоим другом.

– Нет же, нет. Я говорил тебе, что только-только его встретил. Я говорил это, когда привел его сюда. Говорил, что толком его не знаю. Ты спросил меня, поручусь ли я за него, и я сказал, что нет.

Будто отгоняя дурной запах, Шнейдер махнул открытой ладонью у себя перед носом:

– А теперь твой дружок ввязался в драку в баре, и его арестовали. А вдруг он разболтает обо мне?

– Я за него не ручался!

– Мне нужно просто разорвать договор с тобой.

– Но мне же осталось всего три недели.

– Нет, – заявил тощий мошенник. – Тебе осталось еще шесть месяцев.

Здоровяк не сразу понял смысл сказанного, а когда понял, глаза его расширились, а ноздри задрожали.

– Но у нас же с тобой договор.

Шнейдер пожал плечами. Если он и побаивался размеров и ярости своего работника, то виду не подал.

– Шесть месяцев, – повторил он. И зашагал прочь.

– Я за него не поручался! – взревел чернокожий.

Тощий мошенник резко развернулся:

– Повтори, что ты сказал только что.

– Что?

– Повтори, что сказал. – Шнейдер обнажил коричневые зубы в ухмылке.

Было очевидно, что парень размышляет: не повторить ли свои слова, а затем не схватить ли Шнейдера за шею и не сдавить ли что есть силы? И Куперу вдруг захотелось, чтоб здоровяк поддался своему желанию. Ради таких же, как он, анормальных, ради собственного достоинства.

Но решительная секунда миновала. Здоровяк открыл было рот, но тут же закрыл. Затем медленно вытащил из-под стола стул и медленно на него опустился. Плечи его поникли, и покрытые шрамами руки потянулись к ножницам и рулону материи. Он смирился с потерей полугода жизни.

– А, это ты, – промолвил Шнейдер, будто впервые заметив Купера. – Поэт.

– Он самый. – Руки Купер не протянул.