Полоса черная, полоса белая - Екатерина Островская (2019)

Разговор прервался, и Лена закричала, стараясь перекричать гудки в трубке:

— Погодите!

Она стояла возле перехода и ждала, когда загорится зеленый. Но она теперь не знала, куда бежать. В садик — нет смысла, домой — тем более. Куда-то нужно звонить. Но только куда?

Зеленый глазок не хотел загораться. Красный горел уже целую вечность. И тогда Лена бросилась наперерез потоку.

По пешеходной зебре, по белым полосам…

Проскочила до середины улицы. Когда бежала, слышала сигналы машин дорожной полиции и краем глаза заметила мигалки. Теперь ее еще и схватят, будут выписывать протокол… И это займет много времени. Она закрыла глаза, собираясь заплакать.

Рядом остановился автомобиль. Но вместо голоса полицейского в уши ворвался вопль ее ребенка:

— Мама! Смотри, как мы едем!

Она открыла глаза и увидела рядом с собой сверкающий красный кабриолет с открытым верхом, заваленный букетами цветов. За рулем нагло развалился Ерохин. А Сережа тоже сидел на переднем сиденье и кричал:

— Садись скорее к нам! Мы сейчас поедем гоняться на машине. Это же «Корвет»!

Другие автомобили тоже остановились, толпы людей застыли, и все смотрели на них.

Лена хотела выдернуть сына из машины, но на них глазели улыбающиеся сотрудники ГИБДД. Тогда она просто отстегнула ремни, взяла Сережу на руки, отодвинула букеты и опустилась на мягкое сиденье.

— Почему за вами гонится полиция? — спросила она строго.

— Мама! — крикнул переполненный восторгами Сережа. — Как ты не понимаешь?! Это же наш кортеж!

— Я не к тебе обращаюсь, — сказала Лена и набралась смелости, чтобы посмотреть строго и на Ерохина, — я жду ответа.

— Меня остановили, — начал объяснять тот, — и сказали, что ребенка на переднем сиденье возить нельзя, — ответил Сергей. — А заднего-то у нас нет. Но потом ребята меня узнали: я в вашем районе в ДТП как-то попал, и они мне собирали на ремонт. Я объяснил, что еду делать предложение, и они решили сопроводить, кабы чего не…

— Дома расскажете, — не меняя тона, произнесла Лена и махнула рукой: — Вперед!

А потом тихо заплакала.