Я Пилигрим - Терри Хейз (2015)

Поскольку эта женщина работала на Кумали, ей без труда удалось убедить копов, что она говорит правду, хотя происшествие было из ряда вон выходящим. Разыскать чернокожего американца большого труда не составило: был отправлен сигнал всем постам, и патрульная машина задержала Брэдли еще на пути в гостиницу. Его сильно ударили по голове, разоружили и отвезли в полицейский участок. Бен опасался самого худшего – турецкого варианта допроса с пристрастием, но в это время в «Театре смерти» разразилось сущее светопреставление.

По распоряжению президента туда были высланы вертолеты Средиземноморского флота – вовсе не за мной, а чтобы арестовать Сарацина и собрать улики. Гросвенор позвонил президенту Турции и сообщил, что разыскивается человек, пытавшийся приобрести ядерный заряд для бомбы. В результате в руинах собрались вместе оперативники Турецкой разведывательной службы и военные. В море недалеко от берега появились два эсминца турецкого флота, на побережье – с полдюжины американских вертолетов, а в руинах – две сотни военных и агентов разведки. Поступил приказ оставить Брэдли в покое, пока ситуация не прояснится.

Проведя пять дней в камере, Бен получил назад свой паспорт и вышел на свободу после того, как Гросвенор лично попросил об этом турецкого президента. Брэдли отправился в отель, где состоялось его обильно смоченное слезами телефонное воссоединение с Марси. Немного успокоившись, она спросила мужа, когда ждать его домой.

– Ну, где-нибудь через недельку вернусь, – пообещал он.

– Что?! – вскричала Марси.

Будучи копом до мозга костей, Бен не мог уехать, не добившись экстрадиции Камерон и Ингрид, обвиняемых в убийстве Доджа и женщины в гостинице «Истсайд инн». На следующее утро, меньше чем через двенадцать часов после своего освобождения, Брэдли вновь оказался в полицейском участке. Хайрюнниса, которая встретила его в офисе Кумали, шепотом сообщила, что ее начальница до сих пор «отчитывается» в вышестоящих инстанциях (по-видимому, сестра Сарацина точно следовала полученным от меня инструкциям). Брэдли спросил, кто сейчас руководит расследованием убийства. После целого шквала телефонных звонков молодой коп в начищенных до блеска ботинках сопроводил Бена в роскошный офис начальника полиции Бодрума.

Я уже видел раньше этого человека: в ту ночь, когда целая толпа его подчиненных гонялась за мной по судоремонтной мастерской «Гул и сыновья»; я еще расплющил тогда Губку Боба. Шефу полиции было за пятьдесят: крупный румяный мужчина с холеной кожей и аккуратными усами. Униформа была ему явно тесновата и так обтягивала его внушительную фигуру, что казалось, будто золотые пуговицы на мундире могут отлететь в любую минуту. Несмотря на одеколон, которым обильно обрызгал себя начальник полиции, от него пахло по`том. Узнав из письма Бена, как протекала их беседа, я, честно говоря, не слишком удивился.

Шеф полиции сообщил, что им были получены многочисленные заявления от юристов, представляющих интересы Камерон и Ингрид. Как я и предполагал, после проведенного мною допроса они тут же связались со своими адвокатами. Эти заявления вынудили его лично изучить дело.

Далее он сказал следующее:

– Естественно, я не стал принимать в расчет факты, будто бы обнаруженные человеком, который называл себя Броуди Дэйвидом Уилсоном. Он даже не сотрудник ФБР и, как выяснилось, прибыл в нашу страну под чужим именем и фальшивым предлогом. Мы поняли, что он преследовал собственные интересы, намеренно усложняя и затягивая расследование. Тщательно изучив это дело, я убедился, что турецкие детективы, как обычно, великолепно поработали. Совершенно ясно, что их первоначальный вывод абсолютно правилен: мистер Додж погиб в результате несчастного случая. Ни о каком предумышленном убийстве говорить не приходится.

Бен глядел на него, не веря своим ушам, но огромный турок, казалось, даже не замечал этого. Он улыбнулся, прикурил еще одну сигарету и широко развел руки.