Я Пилигрим - Терри Хейз (2015)

– Я агент ФБР…

Разгневавшись, он дал знак Николаидису. Грек обернул вокруг моего лица полотенце, впихнув его в рот, закрыв глаза и нос. Николаидис туго привязал концы этой тряпки к доске. Я оказался в темноте, воздуха не хватало, голова была так плотно прижата к доске, что я не мог даже пошевелиться. Я чувствовал, как они подняли меня, и, хотя находился в своем закрытом мирке темноты и ужаса, знал, что доска висит над водой.

По моим подсчетам, оставалось двадцать девять секунд – именно столько времени сумел вытерпеть наркокурьер. Несмотря на беспомощность и всю жизнь терзавшие меня сомнения в собственном мужестве, надо было продержаться хотя бы не меньше, чем он.

Наемники стали опускать меня, и я втянул в легкие воздух. Полотенце воняло по`том и машинным маслом. Последнее, что я услышал, – слова Сарацина:

– Да вы дрожите, мистер Спитц.

И вода поглотила меня.

Глава 36

Она омыла мое туловище, охладив гениталии и усилив боль в груди. Совершенно беспомощный, я опускался все ниже, ощущая, как вода плещет в затянутый ремнями затылок и наполняет уши.

Головорезы перевернули доску.

Вода залила мне лицо. Пытаясь не паниковать, не имея возможности пустить в ход руки или изогнуться, я сделал еще один большой глоток пропахшего машинным маслом воздуха, но в результате всосал через полотенце еще больше влаги. Вода полилась мне в горло, и я закашлялся.

Стена жидкости ударила мне в лицо. Я больше не кашлял, но задыхался, даже не зная, льется ли вода из ведра, или они еще глубже погрузили меня в ванну. Из-за ужасной необходимости втягивать воздух через пропитанное водой полотенце создавалась полная иллюзия того, что я тону.

Жидкость хлынула в ноздри и рот. Организм пытался защитить себя: сработал рвотный рефлекс, меня сотрясали конвульсии.

Вода продолжала накатывать на меня. Только одна мысль, одна вера, одна истина привязывала меня к жизни: «Еще восемнадцать секунд, и позвонит Брэдли. Через семнадцать секунд придет спасение. Шестнадцать…»

Меня охватил ужас, но я был связан так туго, что не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Вода все лилась мне в нос и в рот; казалось, что я вот-вот захлебнусь окончательно. От непрерывных рвотных спазмов саднило горло. Из-за отвратительного полотенца и льющейся потоком воды я не мог даже крикнуть, чтобы хоть немного облегчить душу. Не имея никакой возможности как-то проявить себя, ужас ушел внутрь, отдаваясь в сердце.

Ноги и спина инстинктивно дернулись, стремясь вырваться из плена, расходуя драгоценную энергию. Я ощутил, что опять погружаюсь в воду, которая окружила меня со всех сторон. Последовал новый всплеск рвотных конвульсий. Где же Брэдли? Почему он не звонит?

Какая-то часть крутившегося в вихре сознания подсказала мне, что я утратил счет времени. Сколько еще секунд? Не осталось ничего, кроме темноты и отчаянного желания дышать. Терпеть, держаться, выжить – других мыслей не было.

Погружаясь в ванну с закинутой назад головой, я провалился во тьму и всепоглощающий страх. Возможно, это было лишь еще одно большое ведро воды, но я ощущал себя так, словно нахожусь глубоко под ее поверхностью, задыхаясь, сотрясаемый рвотными спазмами. Я был в водной могиле, страстно желая глотнуть воздуха, мечтая выжить.

Когда я понял, что больше не выдержу, меня вдруг резко подняли; вода стекла с лица, и я смог втянуть немного воздуха сквозь полотенце. И как бы мал ни был этот глоток, он означал жизнь. Меня поставили на ноги. Выходит, Брэдли все-таки позвонил!

Я пытался заполнить легкие воздухом, чтобы до конца сыграть свою роль, но по-прежнему задыхался. Полотенце наконец убрали. Я втягивал воздух, грудь вздымалась, спазмы в горле не утихали.

Мне надо было привести себя в порядок. Господи боже, теперь настала очередь Сарацина вкушать плоды своих действий!