Прощённые долги - Инна Тронина (2016)

Тут опять зазвонил телефон, и Грачёв взял трубку. Смоляные его брови нахмурились, и лицо стало ещё более замкнутым. Он слушал, кусая нижнюю губу, и, похоже, нервничал.

– А чего ты мне звонишь? – раздражённо спросил он. – ОМОН вызывай, раз массовая драка. Мы этим, как ты знаешь, не занимаемся. Да, с Фонарного ребята приедут и разберутся. Слушай, пока ты зад поднимешь, у вас всех людей положат! – Щека майора несколько раз дёрнулась. – Куда не проехать? Да вами самими дороги замостить нужно. Я два раза не повторяю – даже для тупых. Всё! – Грачёв брякнул трубку и полез за сигаретами. Наталья заметила, что длинные пальцы его дрожат.

– Хотите? – Он вдруг вспомнил, что не один в кабинете и протянул Наталья пачку «Монте-Карло».

– Спасибо. – Она не стала отказываться, потому что действительно очень захотела сделать несколько затяжек.

– Вы по какому делу? – Грачёв протянул ей через стол зажигалку. – Тенгиз Варлаамович очень просил вас принять. Вы какое отношение имеете к Андрею Озирскому? Или просто однофамильцы?

– Я – его бывшая жена, – с трудом призналась Наталья.

Теперь руки задрожали у неё, да так, что сигарета едва не упала на пол. – Меня посылали к Горбовскому или к Петренко, но их не оказалось на месте.

– Кто вас послал к Горбовскому? – Грачёв так сверкнул на Наталью глазами, что её язык прилип к гортани.

Тут снова загудел уже третий телефон, и Грачёв, не глядя, схватил трубку. Наталья, воспользовавшись этим, вдохнула дым и постаралась собраться с мыслями.

– Через пятнадцать минут позвони. Нет, раньше не могу – не одни вы у меня. Хорошо, на месте разберёмся…

В очередной раз отделавшись от надоедливого телефона, Всеволод взглянул на посетительницу уже другими глазами. Не понимая, что этой шлюхе может быть здесь нужно, он решил всё-таки разобраться – как делал всегда.

– Так кто вас посылал к Горбовскому? – ещё раз спросил он.

– Один человек, которому стало известно про Андрея. Якобы его хотят сегодня вечером выманить на «стрелку» и убить.

– А вам-то какая печаль? – безжалостно поинтересовался майор. – Вы его ещё в восемьдесят втором году, считайте, убили.

– Есть такое слово – раскаяние, – трясущимися губами ответила Наталья. – Неужели я не могла за девять лет пожалеть о том своём поступке? Может быть, хватит меня стыдить? Я сама себя исказнила так, что вам и не снилось. И вот теперь приехала сюда, зная, чем придётся заплатить за это.

– Что ж, Наталья Ивановна, я очень рад. Совесть в вас не издохла окончательно, – всё тем же жестяным голосом ответил Грачёв.

Он явно тщательно скрывал свой южный выговор, но это не всегда получалось. – Если вам действительно стало стыдно, ещё не всё потеряно. Сидящий перед Натальей истукан в человеческом обличье не реагировал ни на её прелести, ни на её слёзы. Лишь слова о покаянии хоть немного смягчили его сердце.

– Вы Андрея давно знаете? – робко спросила Наталья.

– А вот с тех самых пор, когда вы его бросили, – Грачёву, похоже, нравилось бичевать грешницу.

– Не надо так говорить, я вас умоляю! – Она даже сложила у груди свои маленькие холёные руки. Окурок со следами розовой блестящей помады Наталья раздавила в толстой стеклянной пепельнице. – Давайте не будем терять времени на оскорбления, потому что Андрею действительно грозит страшная опасность.

– Я не могу довольствоваться ответом «один человек сказал», – заявил Всеволод. – Что за человек? Можно ли ему верить? Может, у него просто крыша съехала? У Андрея слишком много знакомых, и среди них попадаются всякие. Каков ваш источник?

– Матвей Петрович Лобанов, который на кладбище работает, – немного подумав, призналась Наталья. – Он говорит, что это хочет сделать Ювелир. И. самое главное, сегодня вечером Андрей ни в коем случае не должен приходить на «стрелку» к пункту приёма стеклотары, у кинотеатра «Максим». Тот парень, которого якобы нужно выкупить, давно мёртв.