Ваше благородие - Николай Стариков (2005)

пропел Анатолий. Песню подхватил Довженко, и квартет довольно стройно пропел куплет.

— Загуляли? — неожиданно для всех раздался голос от двери.

На пороге стояла Наташа.

— Садись с нами.

— С удовольствием.

Но песня потом не пошла. Улыбающийся Анатолий уже отключился от нее, а вновь настроиться на веселый лад не получилось.

— Жена — это хорошо, — заметил Василий Иванович, — но одно расстройство для мужской компании.

— Кончится война, приедете к нам в гости со своими женами, закатим пир на всю вселенную, — ответила Наташа, — измените свое мнение.

— Остался у нас на сегодня один вопрос. Каден был в Сталинграде, — сказал Сергей, — поделись, земляк, своими впечатлениями. Какие привез результаты?

— Окрестности города мало изменились после того, как мы оттуда уехали. По-прежнему вокруг битая-перебитая техника со всего света. Ждет очереди в мартеновские печи «Красного Октября». В Сталинграде уже обозначились расчищенные улицы, идет закладка зданий. Работа кипит. Быстрее восстанавливается Дар-гора. Там мне пришлось трудиться. У местных органов НКГБ работы невпроворот, надеяться пришлось лишь на свои силы. В первую очередь я поставил себе задачу отыскать здание, которое частично просматривается на фотографии расстрела девочек. Никто толком подсказать не мог, неизвестно ведь, цело оно или разрушено. Однажды на Дар-горе случайно увидел полуразрушенную трехэтажку. С удивлением обнаружил сходство. Здесь до войны находилось общежитие. Как потом удалось выяснить, при немцах в нем располагалось какое-то подразделение Украинской вспомогательной полиции.

— Это уже рукой подать до Хорька, Неизвестного, Кривого, — воскликнул Шведов.

— Не торопитесь, товарищ майор. Если бы привез одни догадки, вы бы первым сказали, что задачу я не выполнил.

— Молчу.

— Конечно, такая догадка у меня возникла сразу. Но как подтвердить? Ходил по дворам на прилегающей к зданию местности. Люди фотографию смотрели, произносили проклятья в адрес палачей. В одном их мнения расходились. То здание располагалось разрушенным углом влево, а на фото — вправо.

— Если с другой стороны посмотреть?

— Там окна. Потом мне сказали, будто одна девочка сумела вовремя спрятаться в Бекетовке у родственников и таким образом избежать расстрела. Там мне пришлось обойти едва ли не каждый дом, землянку, в которых ютились жильцы.

Однажды торговка поношенными вещами посоветовала показывать фото не всем сразу, а говорить с каждым в отдельности. Опасаются люди.

— Чего бы?

— Говорили, будто немцы опять возвратятся. Поиски привели к молоденькой девушке, тоже торгующей на рынке. Показал фотографию, она узнала на ней девочек — Машу и Шуру, а также Кривого с его друзьями Хорьком и Неизвестным. Сказала только, что Хорек левша, а на фотографии, наоборот, он держит автомат в правой руке, а другие в левой.

Об этом ей рассказывала мать, которая убирала в казарме. Позже и она слово в слово повторила рассказ дочери. Она же указала на чистильщика обуви, который уверял, что немцы возвратятся с каким-то новым оружием.

Я передал сообщение о болтуне-чистильщике в местное отделение НКГБ, составил протокол опознания. Сделали с негатива новый снимок в зеркальном отображении — и все совпало. Хорек стал держать автомат левой, его друзья правой рукой, здание «повернулось» в нужную сторону. Начальник отделения пообещал разыскать родственников погибших девочек, передать им, что палачи пойманы и понесут заслуженное наказание. На этом моя командировка закончилась.

И вот я перед вами, — закончил рассказ Каден.

Пришло лето. Очистились тополя от пуха. Его в этом году оказалось особенно много. В каждой канаве, выбоине, словно возвратившийся снег, закрывал он землю, по самую верхушку забивал траву. На какое-то время установилась жаркая погода, появилась угроза пожаров.