Ты у меня под кожей - Юлия Резник (2021)

Только восемь часов, а я планировал выжать из этого дня максимум, но я вижу, что Саша действительно на пределе, и решаю ей уступить. Мы возвращаемся в номер. Сашка переодевается и тут же ныряет под одеяло. Я же не тороплюсь. Боюсь, если лягу к ней в том состоянии, что нахожусь сейчас, просто не выдержу. И что-нибудь непременно испорчу.

— Я в душ.

Закрываю за собой дверь, приспускаю штаны и, упершись ладонью левой руки в стену над бочком унитаза, сплевываю на правую. Мне нужно остыть, а способа лучше для мужиков пока не придумали. Закусив губу, толкаюсь в кулак. Для того чтобы спустить, хватает нескольких сильных движений. Я весь день нахожусь на взводе, так что это не оргазм, это — избавление от муки. Никакого удовольствия, только чувство легкой гадливости. Но иначе я не усну.

Включаю кран. Тщательно мою руки. Набираю полные горсти холодной воды и плещу в лицо. Когда возвращаюсь — Саша уже даже светильник выключила. Шурша простынями, укладываюсь рядом и притягиваю ее к себе. Не думает же она, что я позволю ей спать вот так — на самом краю? Накрываю ладонью низ живота. Попка Саши утыкается в мой пах. Тут бы я и посыпался, если бы не передернул, а так — ничего. А так — терпимо. Я закрываю глаза и, к удивлению, очень быстро проваливаюсь в сон.

Из-за того, что лег намного раньше обычного, просыпаюсь тоже рано. Саша сладко спит. Я веду по ее щеке пальцами, а следом встаю, понимая, что уже не усну. Делать нечего — я решаю позаниматься. Час в спортзале и получасовой заплыв. Я, похоже, один такой жаворонок.

Когда сворачиваю тренировку, у бассейна открывается ресторан. Идея побаловать Сашку завтраком в постель рождается внезапно и с каждой минутой кажется мне все более удачной. Я делаю заказ, терпеливо жду, когда его приготовят, и иду вслед за официантом с тележкой аж до самого номера, где его отпускаю.

В душе шумит вода. Я отвожу столик со снедью на террасу и возвращаюсь к двери. Медлю недолго, прежде чем ее толкнуть. Даже понимая, что, скорее всего, та закрыта на замок, мне нужно немного времени, чтобы собраться с силами. Проворачиваю ручку и… да чтоб его. Картина маслом. Саша под душем — зрелище, на которое я готов любоваться часами. Прислоняюсь спиной к стене. Складываю на груди руки. И залипаю на ней. В какой-то момент Саша резко оборачивается. Наши взгляды встречаются. Руки, которыми она только что скользила по своему телу, замирают… И безвольно свешиваются вниз. По лицу, губам, плечам, животу и ногам ручьями стекает вода. Я сглатываю собравшуюся во рту слюну.

— Там завтрак готов, — киваю в направлении комнаты и выхожу от греха подальше. Увиденная картинка скручивает меня в бараний рог. Сгибаюсь пополам. Хватаю воздух. Су-у-ука, как же я ее хочу. И ведь за пятнадцать лет я к такой реакции должен был привыкнуть, но какой там? Каждый раз удивляюсь бешеной силе своего желания. Она — мое наваждение. Если бы я верил во всякие привороты, решил бы, что Сашка меня приворожила. Но я ведь в здравом уме. Если не считать того, что на ней свихнулся.

Чтобы остыть, хватаюсь за телефон. Работа всегда помогает отвлечься. К тому же Быстрову вчера вызывали скорую, и хоть проблема выеденного яйца не стоит, как меня заверили, я все равно дергаюсь. Справляюсь о его здоровье, а когда сворачиваю разговор, встречаюсь взглядом с Сашей. Она подслушивала. Не то чтобы я говорил о чем-то секретном, но.

— Какой же ты урод…

— Что, прости?

— Ты же знаешь, что для меня значит отец! Как ты мог? Почему не сказал, что ему плохо? — голос Сашки дрожит. Она едва владеет собой, ее хорошенько так потряхивает. А пальцы, которыми она вцепилась в узел на полотенце, посинели, словно у трупа.

— Послушай, ничего серьезного не случилось…

— Какая разница?! Почему ты мне не сказал? А, постойте! Кажется, я знаю. Вдруг не подвернулось бы другого случая меня трахнуть, так?

— Возьми себя в руки. Ты несешь полный бред!