Ты у меня под кожей - Юлия Резник (2021)

Задерживаю в своей руке ее ладонь. Пристально вглядываюсь в лицо. Она чуть бледнее обычного, но это нормально в сложившейся ситуации.

— Дим, Юль, это Александра. — Вот и все, без подробностей. Да и вряд ли они нужны, если Сашка — первая женщина, которую я привожу со стороны в нашу компанию.

— Очень приятно! — тараторят синхронно.

— Ну что, будем заходить? Или тут постоим еще? Вечерок чудный.

— Духотища такая! Как хотите — а я внутрь, — гудит, обливаясь потом, Димка.

— Пойдем, Юль. Вечерком потом насладимся. Наши-то небось уже все собрались. Одних нас ждут.

Юлька кивает и всю дорогу, что мы идем к бару, не сводит с Сашки глаз.

Нашу компанию замечаю сразу. Она самая многочисленная и шумная, несмотря на то, что вечер только начался. Конечно, и тут мы с Сашей оказываемся в центре внимания, но через пару минут начинается матч — истинный гвоздь программы, так что довольно быстро народ переключается — кто на трансляцию, кто на свежие сплетни. А я хоть и могу следить одновременно и за тем, и за другим, не спускаю глаз с Саши. Выдыхаю, лишь когда, с подачи Юльки, та невольно вовлекается в бабский треп. Через полчаса её напряженные плечи немного расслабляются, и она даже начинает смеяться, а через час — соглашается на второй бокал Гиннеса.

* * *

— Поешь, — шепчу я, — вот этот сыр в кляре очень вкусный.

— И брусничный соус к нему — чудо как хорош! — поддерживает меня Катюха. С ней мы знакомы меньше всего. Кирилл — мой друган детства, женился на ней недавно. Он один в нашей компании, за исключением меня самого, так долго холостяковал. Остальные женились, разводились, рожали детей — в общем, все по классике. Многие обзавелись штампом в паспорте еще в институте, застолбив девчонок, которых знали с детства. А ведь я тоже, можно сказать, тот еще однолюб.

Убаюканный гулом застольных речей, закрываю глаза и уношусь в прошлое.

Для того чтобы принять участие в марш-броске, мне приходится идти аж к самому Салимову. Просто нет сил терпеть насмешки Жданова и его прихлебателей. А еще очень хочется проверить себя. Потому что тесты тестами, а вот реальное испытание на пределе физических возможностей — это совсем другое.

— Эй, Василек! Слышал, ты замахнулся на марш-бросок?

Переворачиваюсь на другой бок, чтобы не смотреть на этого идиота.

— И на кой оно тебе? М-м-м? Никак на Быстрову решил произвести впечатление? За цветочки эта сучка не дает? — смех, который подхватывают несколько человек, звучит так, будто принадлежит гиенам.

— Отвали от него, Жданов, — бросает Костя Стриж.

Косте-снайперу в будущей отработке отведена немаловажная роль. Он может себе позволить идти против лидера. Да и просто он — отличный парень.

— Да я ж ему добра хочу, Костян. Запомни, Василек, если Быстрова кому и даст, то мне. Готов поспорить.

Замираю. Привстаю, опираясь на руку, и поворачиваю голову:

— Давай.

— Я не баба, чтобы тебе давать, — гогочет Жданов. Смешно ему… Сплевываю на пол и уточняю:

— Давай поспорим. Она такую гниду, как ты, и близко к себе не подпустит.

Да-да. Тот давний спор был изначально об этом. А о том, что она подпустит меня — речи вообще не шло. Это потом Жданов все переиначил. И до Саши дошла уже его искаженная версия. Если бы не это, кто знает, чем бы тогда все закончилось? Может, у нас с Сашкой уже бы тоже были дети, как у всех за этим столом.

Открываю глаза и встречаюсь с ее внимательным взглядом. Осознав, что я поймал ее за подглядыванием, Сашка резко отворачивается. Старательно делает вид, что её захватила Юлькина история. Но ее щеки розовеют. Она смущена. И это трогательное смущение заставляет мое сердце биться чаще.

Саша… Сашенька. Сашка.

— А как вы познакомились?

Я, наверное, должен был быть готов к такому вопросу. Но на деле он застает меня врасплох. Саша вновь напрягается. И чтобы ее успокоить, я соскальзываю рукой со спинки дивана ей на плечо и ободряюще сжимаю.