Подруги так не поступают - Эльвира Смелик (2020)

Лера не слышала, как хлопнула дверь, ведущая из дома в гараж, та закрывалась и открывалась почти неслышно, но всё равно поняла, что Марат ушёл. Значит, и ей пора.

— Лер, завтракать будешь? — прорвался сквозь мысли осторожный вопрос.

Она коротко глянула на Валентину Михайловну, мотнула головой.

— Не буду. Спасибо. Я пойду.

— Куда?

— Туда, — Лера неопределённо махнула рукой, но сразу пояснила: — В комнату.

Валентину Михайловну это вполне удовлетворило, и она не стала больше ни о чём выспрашивать, принялась собирать со стола, на котором почти всё так и осталось нетронутым. А Лера действительно отправилась в комнату, но не дошла, опять встретилась с Алиной. Может, чисто случайно, а, может, та специально ловила момент. Она встала на пути, наклонила голову к плечу, поинтересовалась:

— Так теперь мне как тебя называть? Как раньше, по имени? Или… мамой?

Ведь такие вопросы задаются не для того, чтобы узнать, а как раз наоборот, для того, чтобы самому сообщить, как ты растерян, зол и обижен. И на них же не требуется отвечать. Лучше просто переждать, и когда-нибудь они закончатся. Лишь бы хватило сил и терпения, чтобы не откликнуться чем-то подобным. Наверное, Лера не имеет на это право.

— Не знаешь, что больше нравится? — продолжила Алина. — Ещё не решила? — Она хмыкнула, наклонила голову к другому плечу. — Нет, дошло. Будешь гордо молчать. А чё там? Ну, поору и заткнусь. Фигня какая, можно не обращать внимания. Зато теперь у тебя есть всё. И твоё, и моё.

Лера всё-таки попыталась вмешаться:

— Я…

— Хватит! Хватит! — перебила Алина, словно маленький ребёнок, ища спасения в самом доступном и наивно-безыскусном, зажала уши. — Не хочу слушать. Ну что ты можешь сказать? Что ты ни при чём. Что это такая любовь. Ага, как же? Твой-то папочка от вас сбежал, так ты теперь моего решила забрать?

А если защититься тем же: закрыть уши, не слышать. Но разве поможет? Оно уже внутри, давно поселилось и прочно живёт. Ведь рядом с ней, из-за неё, действительно всё разрушается, разваливается, превращается в пепел и прах. Вот и опять. И, пока хоть что-то ещё цело, единственное, что Лера может сделать — уйти. Чтобы не стало ещё хуже.

Она отодвинулась в сторону, надеясь обогнуть Алину, но та ухватила её, одной рукой за локоть, другой за футболку.

— Нет, стой! Я ещё не всё.

— Отпусти, — попросила Лера, пытаясь разжать вцепившиеся в неё пальцы. — Пожалуйста.

Но Алина, наоборот, потянула её на себя.

— Не отпущу! — сама придвинулась почти вплотную.

— Чего ты хочешь?

— Я хочу? — Алинино лицо оказалось совсем близко, и каждое слово не просто было слышно, а ещё и видно, как оно срывалось с шевелящихся губ. Каждый слог, каждая буква, каждый надрывно-восклицательный знак, они оглушающим звоном отдавались в ушах. — Я хочу, чтобы ты убралась! Из моего дома, из моей жизни! И больше не появлялась! Катись, куда хочешь! Ты даже дома не нужна! А здесь — тем более! Я тебя ни за что не прощу! Никогда! Поняла?! Никогда!

Лера зажмурилась на секунду.

— Я поняла. — Опять открыла глаза, посмотрела прямо, произнесла безучастно и сухо: — Я так и собиралась. Пусти.

— Ты… ты… — Алина перестала за неё цепляться, оттолкнула с отвращением.

Ну почему Лера не возражала, не оправдывалась, не пыталась успокоить, объяснить и уговорить? Как будто это Алина всё делала неправильно, а вот она права и ни в чём не виновата. Но ведь на самом деле — наоборот, совсем наоборот.

— Убирайся! — сквозь сжатые зубы повторила Алина, и сразу отвернулась, отпрянула к стене, чтобы не видеть, как Лера проходит мимо.