Горячий источник - Надежда Мельникова (2019)

Убивать, конечно, никто никого не собирался. Их просто поймали, привязав к толстому дубу с торчащими из земли корнями. До приезда полиции, взлохмаченный и злой Глеб Дмитриевич порывался задушить обоих голыми руками, но смеющийся Пашка несколько раз его останавливал, хватая за руки и оттаскивая.

Счастье мое рыжее, я взглянула на его руку и немного успокоилась, похоже, ранение было не очень серьезным. А потом я попросила присмотреть за моей дочерью, развернув ее в другую сторону.

- Что ты задумала? – усмехнулся Пашка, играя бровями.

А я ничего не ответила, направляясь к толстому дубу, что рос на склоне и доставал ветвями почти до самой дороги.

Я ударила мужа ногой по яйцам с такой силой, что мне показалось, будто они лопнули. Сергей заскулил, из раны на животе снова потекла кровь. Он покрыл меня матом, а я подошла к Иванову, плюнув последнему в лицо.

- Ты опасная женщина, Ирка, пожалуй, в будущем, я сотню раз подумаю, прежде чем злить тебя, - улыбнулся Паша, когда я вернулась обратно.

Бессменного помощника моего мужа забрала полиция, а самого супруга машина скорой помощи. Женя снова плакала. Я носила ее на руках, успокаивая. Тогда мы еще не знали, что Сергей не выживет, умрет в машине скорой помощи, так и не доехав до больницы. Его рана оказалась куда серьезней, чем мне показалось в первый момент.

Прокуратура начала проверки, и при детальном расследовании оказалось, что несмотря на то, что нелегальный бизнес был оформлен на мое имя — это была лишь вершина айсберга, к счетам, доходам и подставным фирмам, я никакого отношения не имела. А, значит, и дохода у меня никого не было. В этом плане Павел оказался прав. Все обошлось конфискацией имущества. У нас забрали дом, машины, технику и даже мебель, а также огромную квартиру в городе. Все счета заморозили. У нас с дочерью ничего не осталось.

Оказавшись с Женей на улице, мы могли бы вернуться в город, жить с моими родителями, но горы мы не покинули, потому что, к счастью, нас было кому приютить. Пашка не думал ни минуты, сразу же забрав нас к себе.

Но самое трудное ждало впереди. Первое время Женя не разговаривала вообще. По счастью, она понимала, что Паша не имел отношения к смерти её отца, что все произошло гораздо раньше. Но все, что она узнала: поведение отца, ненависть ко мне, жуткая поездка и кровоточащая рана, ставшая смертельной, все это травмировало девочку. Мы пригласили к ней психолога, которая пытался вернуть её к жизни, но процесс шел туго.

А нам с Пашей приходилось скрывать свое счастье. Конечно, дочь знала, что мы любим друг друга, но принимать это не хотела. Поэтому мы могли быть вместе, только, когда она засыпала. И так как Пашка оставался Пашкой, он постоянно шутил над тем, что из комнаты в комнату по коридору ходить нельзя, лучше не рисковать, и лазил ко мне через открытое окно спальни. Я помогала ему забираться на подоконник, а потом мы долго целовались, как школьники, впервые вкусившие губы друг друга. Я очень волновалась из-за дочери и мой спасатель, как мог, успокаивал меня. Прижимая к теплому телу, он гладил меня по голове, отвлекая, рассказывая разные небылицы.

Мы часами болтали в темноте, обнявшись и перебивая друг друга. Он рассказывал мне о своих подвигах, а я о зверюшках, что удалось спасти. И когда привозили кого-то редкого и экзотического, Пашка приходил ко мне на работу, посмотреть на диковинку. Не знаю почему, но мне это ужасно нравилось. Я не всыпалась, дремала в кабинете, между приёмами, но все равно не могла отказаться от этих замечательных ночных минут вместе. Пашка говорил всякие глупости, а я смеялась, обожая его шутки. Днем же мы были соседями по дому, никак не демонстрируя наши отношения, и я была очень благодарна ему за это.