По ее следам - Т. Ричмонд (2016)

Ларри, в то утро я уже собирался уходить, однако Алиса выглядела такой беззащитной, что я не удержался и легонько поцеловал ее в лоб. «Прощай, моя милая», – прошептал я. А она проснулась, перепуганная и ошарашенная, и сбежала из моего кабинета. За три года учебы в университете ни разу не обмолвилась о событиях той ночи. Судьба развела нас в разные стороны, и мы сталкивались всего пару раз. Алисе наши встречи явно были неприятны.

– Подожди, мы еще не закончили разговор, – сказала она.

На заднем плане играла музыка – какая-то незнакомая мне песня. Одна закончилась, началась другая.

– Говоришь, пришлось побороться, чтобы уложить меня спать. Тебе, наверное, это было по кайфу?

Я с трудом подавил нарастающее раздражение. Никто не ждал от нее благодарности. Но что мне еще было делать – бросить Алису на виду у всех?.. Я решил прогуляться, привести мысли в порядок. У реки сейчас хорошо – тишина, прохлада, свежий воздух.

Стоило мне подняться, как она схватила меня за руку.

– Профессор-извращенец, не уходи от ответа. Ты меня лапал. Каково оно? Понравилось?

– Неземное блаженство, Алиса. Неземное.

* * *

Пост на веб-форуме «Поиск правды», пользователь Одинокий Волк, 20 августа 2012 г., 23:02

Отполировал речь, выучил парочку новых слов и – та-дам! – старичка Деверё прорвало на откровенность. Ему было одиноко, хотелось поговорить. Я сказал, что в книжке Кук подает себя как лучшего ученого в университете, и Деверё сразу попался на крючок.

В дом престарелых я приходил уже в третий раз. Второй визит полетел к чертям собачьим: накануне он не спал всю ночь, потому что кого-то из его приятелей увезли на «Скорой», и врачи накачали моего старичка таблетками, чтобы успокоился. А вот сегодня мне удалось его растормошить.

– Ему до вас далеко, – сказал я и отбарабанил список наград, которые получил этот старый перец. У него даже есть своя страничка в википедии, самомнение – мама не горюй. Будто невзначай обронил, что Кук назвал его «ограниченным».

– Кукиш, вот как мы его звали, – рявкнул он. На губах пузырилась слюна. – Джереми Кук.

У меня дар, я легко читаю людей, и Деверё было чем со мной поделиться. Оставалось только слегка его подцепить. Так что я шустро сочинил новую байку: что, мол, Кук распустил по университету слух, что мой старик совсем превратился в овощ.

– Он переспал и с матерью этой девчонки. Еще в восьмидесятых.

Я промолчал. Когда мы жили на Каледониан-роуд, Алиса рассказывала, как журналисты используют молчание – мы все боимся провисающих пауз и стремимся заполнить их болтовней.

– Малленс. Ее звали Элизабет Малленс.

Ну и ну! Ледяной человек оприходовал мамашу Алисы наравне с дочкой. Отличный результат! Вернусь домой, заберусь к себе на третий этаж и опубликую все до последней строчки. Я снова выдержал паузу, но на этот раз эффект был подпорчен: из-за стенки донесся пронзительный вопль, и кто-то заорал «Не-е-ет».

– Она хотела покончить с собой, когда он ее бросил. Жаль, что его не выгнали из университета.

– Это вполне поправимо, – рассмеялся я.

По телевизору шла какая-то викторина. Я продолжал нести чушь о том, что Малленс, наверное, просто возненавидела этот мир, раз решилась на старое доброе харакири.

– Самоубийцы в первую очередь ненавидят себя, – ответил Деверё. – Но преждевременная смерть идет вразрез с замыслами Всевышнего. Н-да, Всевышний. На эту тему мы с Кукишем тоже много спорили.

– Вы очень умный человек, мистер Деверё.

– Тело дряхлеет, лишь разум не теряет своей остроты.

Профессора любят задирать нос, а на самом деле они как дети. Их вражда с Ледяным человеком началась из-за какого-то мелкого разногласия по бюджету кафедры и продолжалась тридцать лет подряд. Они грызлись из-за грантов, политики, удобных кабинетов, методик преподавания – только дай повод.