Условия жизни - Александр Какурин (2020)

— Узнаю, Лейтона работа. Только золото ему на кой? Он всю жизнь бродягой был, жил по свалкам, да помойкам. Там и дружками-бомжами своими закусывал. Жил в свое удовольствие, власть его не замечала, и он в ней тоже не особо нуждался. Их пути пересеклись в Кале. Лейтон съел кого-то ни того. Кажется, у бедолаги были родственники, причем не бедные. И Лейтону устроили настоящую травлю с собаками, тогда-то он и переключился с немытых бродяг на упитанных жандармов. Человек пять успел подкоптить и спрятать на зиму, когда в него всадили две обоймы из автомата. Такого количества пуль хватило бы отправить на небеса бегемота со слоном, а Лейтон взял да и выжил. Три года его латали хирурги, чтобы представить перед судом. Который направил Лейтона поближе к исторической родине, в клинику Гарисона. Здесь-то я Лейтона и заприметил, и когда Гарисон спросил, какие люди могут понадобиться на острове, я в числе прочих назвал Лейтона. На Изабель я освободил Лейтона от всех строительных и хозяйственных работ, доверив тому охранять от туземцев границы острова. А как иначе, за семь лет неволи Лейтон так и не приспособился к оседлой жизни, он даже в клинике спал не на койке в палате, а в траве под пальмой в саду. На рационе из Махиджи Лейтон расцвел, остров для него являлся сущим раем: обширная территория, разнообразный ландшафт. Сесиль по праздникам и не только. И на тебе, ни с того не с сего, клады стал искать. Лучше чем Изабель Лейтону места в жизни не сыскать. Нет, тут без бабы не обошлось. Гвинет Лейтона с панталыка сбила, — пригибаясь, губернатор шел последу грабителей.

Сначала Лейтон с Гвинет тащили мешок с золотом из пещеры в пещеру волоком, чему свидетельствовали вываливавшиеся из мешковины нитки и монеты. К первым уликам шаман относился пренебрежительно, а вот со вторых сдувал пылинки и бережно складывал в кошель на поясе. В гроте, «жирным» свисающим почти до самой земли хрустально прозрачным сталактитом, Лейтон с Гвинет неожиданно опомнились, и дальше на своем пути значимых улик не роняли.

— Куда теперь идти, в сторону выжженной поляны, или к гнездовью птиц? — грот расходился на два рукава, и шаман решал какой из них предпочесть.

Для такого скорого и «неурочного» наведывания в гости к Лейтону с Гвинет, «заговорщикам-экспроприаторам» нужен был весомый повод, а то владельцы золота могли заподозрить неладное. Подмешивать снотворное в напитки Костик отказался, от того ему и досталась ответственная и малоподвижная роль больного, страдающего от неудачного всплытия с глубины.

— Глаз широко не открывай, только лежи и охай, все остальное я сделаю сам, — Джек обмотал вокруг головы Медведева мокрую тряпку.

Подгоняемый волнами и ветром тримаран уткнулся в песчаный берег. Навеса из марантовых листьев, так любовно выстраиваемого вчера Гвинет — сегодня уже не было.

Гвинет увязывала нехитрый скарб в кусок парусины.

— Почему Костик такой бледный, он что, ранен? — поднявшись с земли, она поспешила к лодке.

— Нырнул неудачно, теперь вот кессонкой мается. Ему сейчас нужна тень, прохлада, а до деревни далеко плыть. Можно мы у вас немного отдохнет? — Джек спрыгнул с тримарана в воду.

— Конечно, неси его сюда, — Гвинет взялась поддерживать Медведеву голову. — Ты как, очень больно?

Как и требовал Тревол, Костик простонал: «Мыгы-мыгы-мыгы», и заслонился от солнца трясущейся ладонью. Его уложили под пальмой.

— Переезжаете? — меняя мокрую повязку Медведеву, спросил Джек. — Место не понравилось, или вас мошкара заела?

— Нет, все нормально только, Лейтон долго на одном месте не может находиться, вот мы и кочуем, — Гвинет вынула из дупла дерева кокосовый орех, наполненный «фирменным» соком. — Чашки я уже убрала, вы так пейте, — она вставила в отверстие кокоса две соломинки.

— А ты с нами не будешь? — Тревол дал хлебнуть бражки Костику.

— Сейчас, только Лейтона найду, он где-то не далеко ходит, — Гвинет раздвинула кусты.