Следствие ведут знатоки - Ольга Лаврова, Александр Лавров (2017)

Дежурная часть пожарной охраны принимает сигнал о пожаре. И через считанные минуты мчатся по ночному городу пожарные машины. Жарко полыхают деревянные складские постройки. Багрово освещен лежащий вокруг пустырь, пожарные машины и люди в касках, сбивающие пламя.

Полковник пожарной охраны дает по рации указания тем, кто работает внутри, среди огня:

— Очаг загорания нашли?.. Что? Повторите, не слышу!.. Что там хранилось?.. Пометьте чем-нибудь, это может быть ложный очаг!.. Сжимайте кольцо, сжимайте!..

Неподалеку один из его офицеров беседует со сторожем. Возле них стоит спасенный из вахтерки стул, на нем в беспорядке свалены плащ, кепка, термос с чашкой и еще какие-то случайно попавшие под руку мелочи. За гулом и треском огня слов не разобрать, однако по жестам ясно, что сторож вяло оправдывается, приговаривая восхищенно:

— Вот уж горит так горит! Ой, люто полыхает! Так и взметывает!..

В милицейском «рафике» мчатся к месту происшествия и наши герои. К их приезду пламя уже понемногу стихает. Знаменский и Кибрит отходят в сторону и разговаривают с полковником. А к Томину и Томилину спешит зевака:

— Опоздали! Уже и смотреть не на что! А что было! Что было! Языки до неба, честное слово!

— Вы откуда такой огнепоклонник? — осведомляется Томин.

— Я-то? Да прохожий. Случайно повезло! Я еще до пожарных успел!

— Какие-нибудь документы при себе есть?

— Заводской пропуск, — достает документ зевака.

— На всякий случай ваши координаты, — записывает Томин.

Подкатывает и резко тормозит такси, из него выскакивает кое-как одетая и встрепанная Стольникова. Перед открывшейся картиной в отчаянии всплескивает руками:

— Да что же это! Как же так?! Неужели все сгорело?! — Она всхлипывает. — Все дотла?!

Бочком виновато придвигается сторож. Стольникова, настроения которой вообще быстро меняются, обрушивается на него:

— Раззява! Губошлеп бессовестный! Ты что же со мной сделал? — Хватает и яростно трясет его. — Куда смотрел? Подлюга! Подлюга ты! Лучше б ты зажарился, старый хрыч! Завтра же уволю!

Рядом останавливается Знаменский, называет себя, спрашивает:

— Позвольте поинтересоваться кто вы?

Женщина снова ударяется в слезы.

— Стольникова… Заведующая…

— А вы?

— А я это… сторож я… — Он неудержимо зевает.

— Откуда вы узнали о случившемся?

Стольникова жестом указывает на сторожа:

— Он позвонил.

— Вы на складе единственное материально-ответственное лицо?

— Н-нет… на пару с Женей… Это замша моя, Гуторская.

— Заместительница, — «переводит» сторож. — Гуторская по фамилии.

— Ей вы тоже звонили? — обращается Знаменский к сторожу.

— У ней новый дом, — мямлит тот. — Телефона нету.

— Товарищ Стольникова! — окликает Знаменский.

Та с трудом отрывается от созерцания догорающих развалин.

— А?..

— Адрес Гуторской, пожалуйста.

— Малаховская улица, дом семнадцать, квартира… квартира тридцать два…

— Я съезжу? — предлагает стоящий рядом Томилин. — Увижу первую реакцию, а?

— Добро. А ты, Саша, разберись со сторожем.

Томин отводит шага на два сторожа:

— На складе кто-нибудь оставался?

— Ни единой души. Кроме меня, ясное дело. — Сторож трет смыкающиеся глаза.

— А если посторонняя душа захотела бы проникнуть?

— Невозможное дело. Все опломбировано. Опять же сигнализация… В общем, с охраной полный порядок.

— А в частности — сгорело. Сильны вы спать! Даже сейчас не проснетесь?

— Сам удивляюсь. У меня хроническая бессонница. Потому и в сторожа пошел… — Он снова мучительно зевает. — Извиняюсь. Никогда такого не было! Лег бы сейчас хоть на землю…

— А вы перед дежурством не того?

Сторож отрицательно трясет головой.

— Один чай пил, один чай! Вон мой термос, можете проверить.