Могила моей сестры - Роберт Дугони (2016)

– Это не сложно. Даже такая писака, как Ванпельт, придерживается основных фактов.

– И каковы же факты? – спросил начальник.

– Вы их уже знаете, – ответила Трейси.

Ноласко был в отборочной комиссии, когда Трейси подавала заявление в академию. Он также присутствовал, когда приемная комиссия спрашивала ее об исчезновении сестры. Трейси потратила две недели на подачу заявления и собеседования.

– Но остальные не знают.

Она постаралась не дать ему вывести ее из равновесия и повернулась к Лаубу и Уильямсу.

– Двадцать лет назад мою сестру убили. Ее тела не обнаружили. Эдмунд Хауз был осужден по косвенным уликам. В прошлом месяце останки моей сестры нашлись. Результаты судебной экспертизы на месте захоронения противоречат свидетельствам, представленным суду над Хаузом. – Она опустила подробности, не желая, чтобы Ноласко поделился информацией с Каллоуэем и Ванпельт. – Его адвокат воспользовался этими противоречиями, чтобы подать ходатайство о пересмотре дела. – Она снова обратилась к Ноласко: – Ну, мы покончили с этим?

– Вы знаете этого адвоката? – спросил он.

Трейси ощутила закипающую злобу.

– Седар-Гроув – маленький городок, капитан. Я знаю всех, кто там вырос.

– Есть сведения, что вы проводили собственное расследование, – сказал Ноласко.

– Откуда могут быть такие сведения?

– Вы проводили собственное расследование?

– У меня были сомнения насчет вины Хауза, как только его арестовали.

– Это не ответ на мой вопрос.

– Двадцать лет назад я подвергла сомнению свидетельства, которые привели к осуждению Хауза. У некоторых в Седар-Гроуве, включая шерифа, это не вызвало радости.

– Значит, вы проводили собственное расследование, – заключил начальник.

Трейси понимала, к чему он клонит. Использование служебного положения для личного расследования может быть основанием для выговора и, возможно, временного отстранения от работы.

– Что вы называете расследованием?

– Думаю, вы знакомы с этим термином.

– Я никогда не использовала свое служебное положение детектива по убийствам, если вы спрашиваете об этом. Все, что делала, я делала в свое свободное время.

– Значит, это было расследование?

– Правильнее сказать – хобби.

Ноласко опустил голову и потер лоб, словно борясь с головной болью.

– Вы содействовали адвокату в получении доступа в Уолла-Уоллу для встречи с Хаузом?

– Что вам сказала Ванпельт?

– Я спрашиваю вас.

– Может быть, вы сообщите мне факты? Это сэкономило бы всем кучу времени.

Уильям и Лауб съежились. Лауб сказал:

– Трейси, это не дознание.

– Звучит как дознание, лейтенант. Мне нужно позвать сюда представителя профсоюза?

Ноласко сжал губы, и лицо его стало багроветь.

– Это простой вопрос: вы содействовали адвокату в получении доступа в Уолла-Уоллу для разговора с Хаузом?

– Что значит «способствовала»?

– Помогали каким-либо образом?

– Я приехала с адвокатом в тюрьму на его автомобиле в свой выходной день. Даже не платила за бензин. Мы вошли через общий вход в день для визитов к заключенным точно так же, как все.

– Вы использовали номер своего значка?

– Даже не брала его туда.

– Трейси, – сказал Лауб, – мы получаем вопросы от прессы. Нам важно, чтобы все мы занимали одинаковую позицию и говорили одно и то же.

– Я ничего не говорю, лейтенант. Я сказала Ванпельт, что это мое личное дело и никто не должен в него совать свой нос.

– Это неразумно, учитывая публичный характер разбирательства, – сказал Ноласко. – Нравится вам это или нет, публичная часть нашей работы заключается в том, чтобы это не сказалось плохо на нашем департаменте. Ванпельт просит официального комментария.

– Кому какое дело до того, что просит Ванпельт?

– Она полицейский репортер, источник новостей номер один в нашем городе.