Длань господня - Борис Конофальский (2020)

Слава Богу, при нём был Бертье. Он считался охотником и записным храбрецом у солдат и у молодых людей из выезда кавалера. Так он и повёл себя подобающе:

— А ну-ка, ребята, — заорал Бертье, отбрасывая пику и снова забирая у солдат свой топор, — зарежем эту горную свинью. За мной. Кавалер даст пять талеров тому, кто её прикончит!

Конечно, даст. Волков дал бы и больше.

И, даже не посмотрев, идёт ли кто за ним, храбрец спрыгнул в переполненный врагами овраг.

— Добрый господин, не хотите ли помочь ротмистру? — Спросил Волков, чуть развернувшись к Увальню.

— Кто, я? — Удивлённо спросил тот.

— Да нет же, — едко отвечал кавалер, — брат Ипполит ему поможет, не сбегаете ли за монахом?

Увалень уловил иронию, быстро слез с коня и, бухая сапожищами, побежал к оврагу.

Глава 57

И ещё три храбреца из солдат фон Финка, один из которых был сержант, спрыгнули за Бертье в овраг, и там началось дело, в котором уже не строй и выучка приносит успех, а владение оружием, сила, ловкость и качество доспеха. И тут уже с Бертье мало кто мог справиться.

К капитану на помощь бросились солдаты, что уже были в овраге, кто-то из его близких людей тоже спрыгнул туда. Одни из них пытались приподнять мёртвую лошадь, другие схватили капитана за плечи и руки и пытались его из-под неё вытащить.

Одного из тех, кто поднимали лошадь, Бертье зарубил сразу, ударом топора сзади по шее, под шлем. Вторым ударом он ранил ещё одного, лишь после того, как он ударил третьего, сбив его с ног и, кажется, ранив, на него кинулись другие горцы. Завязалась настоящая рубка, на Бертье посыпались удар за ударом. Ему уже на помощь пришёл сержант и два солдата из людей фон Финка, но пробиться к капитану они не могли. Капитана снова начали вытаскивать из-под коня, на помощь пришли горцы, которые вышли из строя. А тут и Увалень подоспел.

Ах, этот Александр Гроссшвюлле. Волков морщился глядя на него. Он был выше Бертье на голову. Он был, кажется, выше всех, кто дрался сейчас в овраге, но вот только драться он совсем не умел.

Полез туда с тесаком, ещё бы с ножом полез. Мог бы взять у кавалера хоть его секиру, что была приторочена к седлу. Впрочем, это была его, Волкова, вина, мог бы сам предложить дурню топор, а не отправлять его туда почти безоружным. Но Увалень был совсем не бесполезен в деле. Здоровенный боец в отличном доспехе даже и без особого опыта будет опасен. Так и было. Он пропускал удары, но просто не замечал их и сам махал своим тесаком с завидной силой. Бертье стало намного легче, когда половина всех ударов адресовалась этому здоровяку. Он изловчился и тяжко ранил ещё одного солдата горцев, глубоко разрубив ему незащищённую бронёй ногу. Бертье был мастер, что тут говорить, не чета здоровенному дурню. А тому всё доставалось.

Один из горцев со всего размаха, старым солдатским приёмом, когда бьют из-за плеча впереди стоящего товарища, со всей силы ударил Увальня алебардой. Попал бы в голову, так, может, и убил бы, но лезвие врезалось в плечо кирасы. Увалень даже не покачнулся. Со всей силы врезал солдату, стоявшему перед ним по шлему тесаком. Сбив шлем с головы.

Но ни Бертье, ни Увалень не могли продавить ту массу солдат, что была между ними и убитым конём, из-под которого горцы уже вытаскивали своего капитана. Мерзавцы уже приподняли коня и стали тянуть своего командира, но, видно, нога застряла в стремени, и дело не шло.

А на самом краю оврага, в десяти шагах от сечи, широко расставив ноги, стоял сержант Вилли с протазаном на плече. И пританцовывал от нетерпения, что ли. Кажется, он собирался спрыгнуть в овраг, но перед этим опасливо обернулся на Волкова. И тот, поймав его взгляд, крикнул, что было силы:

— Занимайся своим делом, сержант!