Длань господня - Борис Конофальский (2020)

Сделали крюк, снова заехали к монаху, но дверь опять была на замке. Сыч поглядел следы и сказал, что как они тут утром были, так больше здесь никто не появлялся. После поехали домой.

Как приехали, нога разболелась. Но к этому Волков уже привык. А вот то, что он к вечеру почувствовал озноб, хоть дома было даже жарко, так это монаха напугало. Брат Ипполит долго смотрел рану на шее, молчал, ничего не объяснял, давил её. Принёс инструмент свой врачебный, достал свой специальный нож. Но, подумав, резать рану не стал. Дал Волкову настойку сонную и отправил спать. Госпожа Эшбахт была рада, что господин Эшбахт в тот вечер не искал её благосклонности.

Вести разносятся быстро. Утром он чувствовал себя всё ещё не как всегда. Есть ему не очень хотелось, что было странно, едва заставил себя съесть два варёных яйца, да две ложки проса на молоке и мёде. Тогда пришла госпожа Ланге со двора и сказала, что к нему прибыл гонец от графа.

Ему и сургуч на письме ломать было не нужно, чтобы знать, о чём там писано. Конечно, граф в письме был зол и требовал его к себе в замок для объяснений. Конечно, никуда он ехать не собирался. Отписал графу, что болен. А когда начал писать, так тут же брат Ипполит пришёл опять осмотреть ему рану. И гонец это видел, поэтому графу подтвердит его хворь.

Монах опять был недоволен. Пробовал у кавалера голову, не горяча ли. Снова смешал в стакане снадобья, поставил кипятиться воду для отваров. А Волкову впервые, кажется, за многие дни не было нужды никуда ехать и ни о чем печалиться. Те заботы, что были насущны, он разрешил, а те, что были ещё не разрешены, так те были далеки. Где там ещё гнев герцога, где злоба горцев? Пока можно обо всём этом не думать. Пока госпожа Эшбахт и её подруга госпожа Ланге были на дворе и отчитывали дворовых девок за лень и нерадивость, он сидел за столом и маялся от скуки и неприятного озноба в теле. Всегда так: как нога не болит, так ещё что-то прихватит. Вот озноб какой-то, неужто от раны в шее?

— Монах, — сказал он, закидывая голову вверх, проверяя, не заболит ли, — а нет ли у нас каких книг?

Брат Ипполит в это время толок в чашке какой-то корень. Он даже остановился от удивления, как давно господин не говорил с ним о книгах.

— Так у меня только одна книга, что вам интересна, остальные все по медицине, — ответил монах.

— Хочешь, поедем в Мален да купим книг каких, — предложил Волков.

— Каких книг? — Сразу оживился брат Ипполит.

— Да каких хочешь, — предложил кавалер, — и мне какую-нибудь интересную.

— Нет, — чуть подумав, отвечал брат Ипполит, конечно книг ему очень хотелось, но здоровье кавалера поважнее будет, — вам сейчас лучше в седло не садиться.

— А я карету жены возьму, — сказал Волков, — брошу туда перин, да поедем.

— Нет, завтра поедем, если лучше будет ваша шея. — Твёрдо ответил молодой монах.

Пришёл брат Семион, чуть послушав, о чем они говорят сразу, сказал:

— Завтра свадьба у ротмистра Рене, а вот послезавтра вы и поезжайте, сейчас если вы, кавалер, телегу мне дадите, я съезжу к епископу.

— Зачем это ты к нему поедешь? — Спросил Волков, хотя и так знал, зачем хитрому монаху нужно ехать к доброму епископу.

— Поговорить о церковной утвари, никак без неё не возможно мне службы служить. — Отвечал брат Семион смиренно. — Может, епископ даст мне что-нибудь, что ему в приходе его не нужен.

— Так епископ дал тебе, кажется, две тысячи двести талеров, — изобразил притворное удивление кавалер, — деньги большие, неужто ты даже церковной утвари не купил?

— Так всё на стройку уходит, как в прорву: то кирпич, то балки… — начал монах.

— Ну да, ну да, — кивал ему Волков понимающе, — а то и печи, которые в храме не нужны, надобно дорогими изразцами отделать.

— Так вы, господин, телегу-то дадите мне? — Решил закончить этот неприятный разговор настоятель недостроенного храма.